Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели - [10]
Глава 3
Рижский договор
Переговоры начались 7 августа в Риге, столице новой независимой Латвии. В американскую делегацию вошли директор АРА в Европе Уолтер Лайман Браун из лондонского отделения агентства и его помощники Сирил Куинн, глава АРА в Польше, и Филип Кэрролл, руководивший отделением АРА в Германии. Советскую сторону представлял Максим Литвинов, заместитель народного комиссара по иностранным делам РСФСР. Заядлый курильщик Литвинов прекрасно владел английским, обладал даром убеждения и был мастером переговоров – умным, хитрым, непреклонным. Однажды из кармана его пальто на стол переговоров выпал револьвер. Куинн испугался, что, если все большевики такие, как Литвинов, американцам несдобровать.
За два дня до встречи Ленин велел Каменеву поторопиться с освобождением американских заключенных, и советское правительство вовремя выполнило эту задачу. Но стоило делегациям приступить к переговорам, как Литвинов отверг два главных условия АРА: право выбора регионов для работы и право на организацию местных комитетов помощи без вмешательства советского правительства. Также возникли разногласия насчет свободы передвижения сотрудников АРА внутри страны и по вопросу, кто будет осуществлять контроль за распределением продовольствия и других поставок – АРА или советские власти. Что касается американцев, Браун хотел откреститься от обещания помочь миллиону детей, данного Гувером в телеграмме Горькому, и предлагал вместо этого не указывать конкретное число, а дать слово накормить как можно больше голодающих. Он также добавил общее для всех стран, где работала АРА, требование явным образом пометить, что все склады, конторы, транспортные средства, железнодорожные составы и кухни, задействованные в операции, принадлежат Американской администрации помощи, и при возможности изобразить на вывесках начальника агентства, Герберта Гувера. Раз уж АРА брала на себя огромный труд по помощи российскому народу, то хотела, чтобы все знали, кто именно им помогает.
Стена недоверия разделила делегации. Американцы опасались лишиться независимости и потерять контроль над миссией, которая в таком случае сведется к передаче поставок советскому правительству. Они предлагали помощь на своих условиях, намереваясь по возможности накормить всех нуждающихся, а не только преданных сторонников режима, и старались не допустить, чтобы советское правительство использовало их в своих целях. Советская делегация опасалась почти всего – и главным образом того, что истинная цель миссии заключается в свержении правительства.
Страдая от бессонницы и ужасных головных болей, Ленин с замиранием сердца следил за ходом переговоров из Москвы. 11 августа он отправил Литвинову радиограмму: “Будьте настороже, старайтесь уловить намерения, не давайте нахальничать”. Он хотел, чтобы ему в подробностях докладывали о происходящем в Риге. Ознакомившись с условиями американцев, Ленин пришел в ярость, и особенно его разозлило требование не вмешиваться в дела сотрудников АРА, когда они окажутся в России. Гувер и Браун были “сугубыми подлецами”, как он в тот же день написал ответственному секретарю РКП(б) Вячеславу Молотову, который при Сталине займет пост наркома иностранных дел. “Надо наказать Гувера, публично дать ему пощечины чтобы весь мир видел”, – настаивал Ленин. Он потребовал, чтобы Литвинов поставил “условия архистрогие, за малейшее вмешательство во внутренние дела – высылка и арест”[53]. “Красная газета” уловила настроение в заметке “Грек Гувер и его дары”: АРА в ней сравнивалась с современным троянским конем, подаренным, чтобы подстегнуть контрреволюцию[54]. По утверждению газеты, если АРА позволят войти в Советскую Россию, ее деятельность нужно будет не просто отслеживать, а взять под строгий государственный контроль.
Самый экстравагантный комментарий об АРА сделал Лев Троцкий, блестящий теоретик марксизма и мастер затейливых интерпретаций. В речи, обращенной к Моссовету, он признал, что Россия столкнулась с серьезным голодом, но заверил слушателей, что страна способна справиться с ним без помощи извне. Нет, заявил он, это не Советская Россия нуждается в Западе, а Запад нуждается в Советской России, поскольку капиталистический мир переживает торговый и промышленный кризис беспрецедентных масштабов (депрессия 1920–1921 годов действительно оказалась серьезной, но худшее было уже позади) и его единственный шанс выжить – это найти способ вернуть Россию в мировую экономику. “На кону стоит фундамент буржуазного строя”, – заявил Троцкий[55]. Иными словами, Америка не могла спасти Россию, но Россия вполне могла спасти Америку. Предложение АРА о помощи якобы не имело ничего общего с искренним беспокойством о благополучии людей, а было лишь агрессивным ходом миссионеров американского капитала, за которыми не могли не последовать предприниматели, торговцы и банкиры.
Однако в описании ситуации, предложенном Троцким, зиял огромный пробел: раз страна действительно могла справиться с голодом без помощи Запада, то почему правительство готово было идти, как он выразился, на “большие уступки” АРА, особенно если американцы представляли столь серьезную контрреволюционную угрозу? На это у великого диалектика марксизма ответа не было. На самом деле Россия не могла справиться с кризисом без помощи извне, о чем месяцем ранее открыто заявил Каменев, признавший в своей речи: “Мы знаем, что у нас не хватит ресурсов, чтобы даже попробовать остановить эту катастрофу. Мы должны получить помощь из-за рубежа, особенно от иностранных рабочих и всевозможных общественных организаций Европы и Америки, которые способны разглядеть необходимость оказания помощи, невзирая на наши политические разногласия”.
