Российская история в афоризмах - [36]
Европа по мере развития индустриальной цивилизации становилась все более свободной, что стимулировало личную инициативу, творческую активность, предприимчивость. В этом плане говорить о какой-то европеизации в духовной сфере применительно к России вряд ли возможно.
Свободы после Петра I стало не больше, а меньше. Человек оставался бесправным, беззащитным. Реальным результатом петровских реформ стало, по мнению очень многих авторов, создание полицейского, деспотического государства. «Самовластие само по себе противно как политический принцип. Его никогда не признает гражданская совесть. Но можно мириться с лицом, в котором эта противоестественная сила соединяется с самопожертвованием», – писал В. О. Ключевский в оправдание действительно великого Петра I. А что делать, если самовластие находится в руках недалекой женщины, откровенного шизофреника или законченного алкоголика?
Критики считают, что наибольшую часть западного опыта, форм организации общества Петр проигнорировал. Знаменитый афоризм о Петре I, который «в Европу прорубил окно», вызывает немало вопросов. Почему не открыл «дверь» нормальным способом? Кто этим «окном» мог пользоваться? «Окно» было с односторонним или двусторонним движением? Сам же Петр, по воспоминаниям его современников, считал, что достаточно взять у Европы все полезное для того, чтобы стать сильнее. А после этого можно повернуться к Европе спиной.
Но со смертью Петра I Россия с бешеного галопа перешла на необременительную рысь, а временами просто спала на ходу. А некоторым казалось, что Россию подняли не на дыбы, а на дыбу.
Да он бунтовщик хуже Пугачева
Казак Емельян Иванович Пугачев стал руководителем самой крупной крестьянской войны – через 10 с лишним лет после воцарения Екатерины II, в 1773 году он выступил под именем Петра Федоровича (Петра III), чудесно спасшегося от рук собственной жены. И стал уже седьмым самозванцем, взявшим имя Петра III.
Емельян родился в 1742 году и был четвертым сыном. В 14 лет Пугачев остался без отца, стал самостоятельным казаком со своим участком земли. В 17 лет женился на казачьей дочери Софье Недюжевой. Затем началась военная служба. За годы службы «царю и Отечеству» Пугачев участвовал в войнах с Пруссией и Турцией, получил за храбрость младший казацкий офицерский чин хорунжего и при этом ни разу не был ранен. Среднего роста (два аршина 4 вершка с половиной), коренастый, плотный, Пугачев не раз демонстрировал энергию, ум, природную сметку, был жизнерадостным и неприхотливым в быту. Пугачев начал тяготиться службой, видел несправедливость окружающей жизни. И решил поднять народ на борьбу.
«Пугачевщина» была очевидным и предсказуемым ответом на усиление крепостного права в правление дворянской императрицы Екатерины II, имела ярко выраженную антипомещичью направленность. Восстание охватило территорию более 600 тыс. квадратных километров с участием десятков тысяч человек. Восстание заставило императрицу раньше времени завершить войну с турками (1768–1774) и сосредоточить значительные силы на подавлении восстания. Под влиянием этого восстания началась губернская (областная) реформа (1775), целью которой стало усиление управления на всем пространстве страны.
Но нашелся человек, который умнейшей и образованнейшей правительнице последней трети XVIII века показался более опасным, чем бунтовщик Емелька. Этим страшным для императрицы человеком стал не казак с пикой, саблей и пистолетом, а один из первых русских интеллигентов, человек всего лишь с пером в руке, автор «Путешествия из Петербурга в Москву» Александр Николаевич Радищев.
Пугачев выступал с критикой узурпаторши престола Екатерины II и обещал стать добрым царем. Народ мечтал о хорошем царе, который будет «жаловать» различными благами, облегчит народную беспросветную жизнь. По старой традиции виновными в бедствиях народа считались плохие бояре, а в данном конкретном случае еще и «зловредная баба», плохая царица. Пугачев не замахивался на самодержавную систему как таковую, на ее фундаментальные устои.
Радищев же впервые выступил не против «стоящих у трона», даже не за нового, «доброго царя», а за уничтожение самодержавия как такового, как главного тормоза развития страны. Радищев показывал, что «хороших царей» не может быть в принципе. Он опирался на опыт мирового и европейского развития, учитывал результаты революций в Нидерландах, Англии, Северной Америке и Франции. Радищев выступил в роли своеобразной «кукушки», которая «прокуковала» конец самодержавия[56].
Сама «северная Семирамида» и будущая Екатерина Великая начала с государственного переворота, убийства мужа и плана кардинальных реформ, изложенного в «Наказе», предназначенном для Уложенной комиссии (1766). Но революционеркой или радикальной реформаторшей, «Горбачевым XVIII века» она не стала. Она подписала Жалованную грамоту дворянству (1785), Жалованную грамоту городам (1785), но подготовленную Жалованную грамоту крестьянам, которой предусматривалась постепенная отмена крепостного права, отложила в «долгий ящик». «Инстинкт власти» сработал безошибочно. Екатерина Алексеевна в реальной жизни проводила лишь те реформы, которые укрепляли ее власть и власть дворянства, социальной опоры самодержавия.
