Российская империя и ее враги - [63]

Дафферин Фредерик Темпл Гамильтон-Темпл-Блэквуд (1826-1902) -британский дипломат и государственный деятель. В 1872 году был генерал-губернатором Канады. В 1879 году был назначен послом в Россию. В 1882 году - во Францию. Занимал пост генерал-губернатора и вице-короля Индии в 1884-1888 годах, а не в 1881 году, как указывает автор.

Реформа «Морли - Минто» - закон, принятый британским парламентом в 1909 году и предусматривавший изменения в составе и функциях так называемых законодательных советов [центрального и провинциальных) Индии. Был разработан министром по делам Индии Дж. Морли и генерал-губернатором Индии Г. Дж. Минто, Реформа расширила за счет индийцев законодательные советы и увеличила число выборных членов.

Реформа 1832 года была первой реформой избирательного права в Англии. Она положила начало переходу от средневекового избирательного принципа равного представительства от корпоративных единиц к новому демократическому принципу представительства от количества населения.

К 1900 году расовые проблемы стали преобладать в Британской империи. Большинство подданных королевы были небелыми. В Индии и особенно в Бенгалии британцы создали местную интеллигенцию, которая говорила на английском языке и порой довольно далеко зашла в понимании европейской цивилизации и ее идей. Такие люди неизбежно испытывали фрустрацию, получив отказ в доступе к власти и управлению своей страной. Их унижало оскорбительное расистское высокомерие белых в Индии, не говоря уже о британских самоуправляющихся белых доминионах - события в британской Африке, например, послужили фактором, отвратившим Ганди от империи, В Канаде, Австралии и Новой Зеландии власть белого человека и его процветание были основаны на экспроприации земли у коренного населения и на жесткой дискриминации труда азиатских иммигрантов. Популистская и эгалитарная белая колониальная культура была расистской от начала до конца. Самоуправление оставляло вопросы земли, иммиграции и отношения к аборигенам в руках местного начальства. Лондон имел мало желания и возможностей для вмешательства. Консолидация белой империи рассматривалась в качестве основополагающей для будущего Британии как великой державы, и этого можно было достичь, только пожертвовав «туземцами» и культивируя британское имперское белое сознание и солидарность, которые были расистскими по самой своей сути. Тем не менее некоторые представители правящего класса Британии чувствовали себя некомфортно в этих обстоятельствах. Не только вице-короли, но и премьер-министры и монархи приходили в смятение от оскорбительного обращения с индийцами и предрассудков, выказываемых в отношении местного населения в Индии и колониях. В самой Британии, где небелые были тогда достаточно редки и не могли составлять конкуренции в борьбе за рабочие места, белое население проявляло гораздо большую толерантность, хотя оставалось ничуть не меньше убеждено в собственном превосходстве над всеми другими народами, не говоря уже о цветных. Однако, как понимали некоторые более чувствительные представители британской элиты, колониальное обращение с небелыми было, по сути дела, публичным оскорблением для британских претензий на моральное и экономическое первенство в мире. В 1908 году Альфред Литтелтон, бывший секретарь по делам колоний, признал опасное лицемерие британской позиции по вопросам международной торговли и миграции труда. «"Свободная конкуренция в вашей стране, монополия в нашей'г - такой была доктрина, и он вполне соглашался... что такой принцип мог быть введен и поддерживаем только силой». В 1885 году лорд Блэтчфорд пытался выпустить пар из грандиозной риторики о всемирном цивилизующем влиянии британской имперской федерации, осуществляющей мировую гегемонию в альянсе с Соединенными Штатами* «Идея англосаксонского альянса выродится в малоуспешный инструмент для запугивания всего мира. Выдвигаемая в пользу такого альянса теория о том, что англосаксы - величайшие истребители аборигенов в умеренной зоне, - будучи объединены в конфедерацию, дадут новый исключительный пример справедливости и гуманности, кажется мне каким-то уж очень абстрактным объяснением». Такие взгляды были относительно редкими в Британии, но гораздо чаще они встречались в общественном мнении континентальной Европы.

Единственная империя, с которой британцы любили себя сравнивать, была империя Древнего Рима. Они понимали, конечно, что в расовых вопросах и в вопросах ассимиляции эти две империи сильно отличались друг от друга. Как заметил Чарльз Лукас, римляне в основном не обращали внимания на цвет кожи. Они постигли истинный смысл универсального имперского гражданства, чего британцам никогда не удавалось сделать. Но даже если бы британцы были бы равнодушными к цвету кожи сторонниками ассимиляции, они никогда бы не преуспели в насаждении своей культуры и ценностей среди большинства своих подданных. И соотношение сил, и время были против них. Подавляющее большинство подданных империи были крестьянами из культур, настолько далеких от культуры элиты британской метрополии, насколько это только можно представить. Для культурных заимствований потребовались бы века, которых по геополитическим соображениям у Британской империи не было в распоряжении. Китайским ценностям и высокой культуре для покорения материковой Восточной Азии понадобились не только тысячелетия, но и то обстоятельство, что эта высокая культура доминировала в огромном, но практически изолированном регионе. Британия не была изолирована от других стран Европы. Ее культура была ветвью более широкой европейской культуры, и на протяжении почти всей своей истории определенно не самой важной ветвью. Факторы, которые вызвали эффектный рост британской мощи в восемнадцатом и девятнадцатом веках, были общими для всей Западной Европы и могли легко быть перенесены из государства в государство. Природа европейской экономики Нового времени была такова, что идеи и технологии легко пересекали государственные границы. Острое соперничество между европейскими странами гарантировало, что правительства будут быстро перенимать у своих соперников все, что привело бы к увеличению их могущества. Недвусмысленное первенство Британии в Европе длилось с 1815 по 1890-е годы. Но даже в это время у нее не было армии, достаточного населения и желания превратить первенство в господство. Пример культурного воздействия Китая на огромный регион в течение тысячелетия не мог быть повторен в течение нескольких десятилетий даже при всех преимуществах новых технологий и коммуникаций.