Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй - [46]

Документы АВПРИ свидетельствуют, что цель замыслов и намерений «новой политики» Российской империи в бассейне Персидского залива была исключительно мирной. Состояла она в том, чтобы, с одной стороны, «мирными средствами парализовать дальнейшие своекорыстные действия англичан в этом крае», а с другой — способствовать «боле широкому торговому общению» России с Южной Персией, Месопотамией и Прибрежной Аравией (2).

Преследуя, параллельно с торгово-коммерческими целями, и наши политические интересы в зоне Персидского залива, писал министр иностранных дел, граф Владимир Николаевич Ламздорф (1844–1907), послу в Константинополе (21.01.1904), действительному тайному советнику Ивану Алексеевичу Зиновьеву, «мы силою вещей должны будем войти в известное общение с арабскими шейхами». В этом отношении «почва является уже отчасти подготовленной». Об этом «свидетельствует … проявление арабами симпатий к России, вплоть до ходатайства о принятии в русское подданство». «Факт исключительного преобладания» Британской империи в бассейне Персидского залива, отмечал граф В. Н. Ламздорф, «отнюдь не может почитаться достаточным основанием для … полного там бездействия с нашей стороны». Опыт показывает, что «именно деятельность России на побережье Залива в сравнительно короткое время … изменила к худшему положение там англичан, считавшееся тоже, якобы, всецело преобладающим» (3).

Остановить «нашествие Англии на регион», как полагали российские дипломаты, можно было только «противодействием материальным», в том числе путем присутствия в Персидском заливе русских кораблей. Их нахождение там «более чем желательно еще и потому, — докладывал консул в Багдаде Виктор Федорович Машков, — что если на каждые десять английских высаженных матросов мы высадим только одного — единоличному хозяйничанью здесь англичан уже не будет места» (4).

Вопрос о «демонстрации русского военного флага» в Персидском заливе впервые был поставлен министром иностранных дел Российской империи, графом Михаилом Николаевичем Муравьевым (1845–1900) перед управляющим Морским министерством, вице-адмиралом, генерал-адъютантом Павлом Петровичем Тыртовым в 1899 году. В ответном письме М. Н. Муравьеву (17.05.1899) адмирал П. П. Тыртов (1836–1903) сообщал, что корабли военно-морского флота России, отправлявшиеся на Дальний Восток, никогда прежде «не показывали русского военного флага в Персидском заливе» по нескольким причинам. Во-первых, потому, чтобы «не отклонять корабли от прямого маршрута следования», так как порты этого залива «не лежат непосредственно на пути судов, идущих на Дальний Восток или обратно». И, во-вторых, чтобы «необычным появлением» своим в этой местности «не возбуждать» ни у кого «каких-либо подозрений и неудовольствий» (5).

Позитивно реагируя на предложение МИД относительно захода русских кораблей в Персидский залив, П. П. Тыртов информировал министра иностранных дел о том, что он «не преминет при первой возможности направить какое-либо из мелкосидящих судов в Персидский залив для посещения некоторых из его портов» (6).

В переписке с МИД по вопросу о мерах, которые следовало бы предпринять Российской империей в целях усиления ее престижа в Персидском заливе, действительный тайный советник Кимон Эмманулович Аргиропуло, посланник в Персии, обращал внимание на несколько важных моментов. «Население Южного побережья Персии, — отмечал он, — не имеет никакого представления о могуществе России, и в полном смысле запугано англичанами». И потому весьма полезным было бы направить сюда русский военный корабль, и «дать понять» местному населению, что «присвоенная себе Англией в этих краях монополия не признается Россией, и что Персидский залив не есть закрытое море» (7).

Первым кораблем Российского императорского флота, посетившим порты Персидского залива с миссией военной дипломатии, стала канонерская лодка «Гиляк» во главе с капитаном 2-го ранга, бароном Иваном Бернгардовичем Индрениусом (1859–1919).

«Имею честь уведомить Ваше Сиятельство, — говорится в письме управляющего Морским министерством П. П. Тыртова министру иностранных дел, графу М. Н. Муравьеву (02.09.1899), — что в текущем сентябре отправится в Тихий океан мелкосидящая мореходная канонерская лодка „Гиляк“, которая могла бы посетить порты Персидского залива. Прибытие ее туда может состояться приблизительно в феврале месяце будущего года» (8).

Отвечая на вопрос П. П. Тыртова, какие из портов, по мнению МИД, «судну надлежало бы предпочтительнее посетить», управляющий внешнеполитическим ведомством В. Н. Ламздорф рекомендовал (13.09.1899), чтобы во время пребывания «Гиляка» в Персидском заливе канонерка побывала в Кувейт и Басре, а также в Мохаммере, Бушире, Линге и Бендер-Аббасе (9).

Планом похода предусматривалось, что «Гиляк» выйдет из Пирея (28.12.1899). Проследовав через Порт-Саид и Суэц (5–6.01.1900), зайдет в Аден (13–20 января, для пополнения запасов угля). Затем нанесет визиты в Бендер-Аббас (28 января–5 февраля), Линге (6–7 февраля), Бендер-Бушир (9–10 февраля), Мохаммеру (11–12 февраля), Басру (12–17 февраля), Кувейт (18–19 февраля), Маскат (23–26 февраля) и Коломбо (12–22 марта) (10).