Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй - [41]

Вывоз керосина за три года (1903–1905) составил 899 886 руб. (143).

«Вся торговля керосином в Персидском заливе до 1903 г., — отмечается в записке, — находилась в руках англичан», представителем которых в данной сфере торговли состоял «некто Мемени, индус». Сбыт этого товара производился через Басру. Там располагался «турецкий правительственный склад для хранения керосина». С «каждого ящика с керосином», ввозившегося или вывозившегося через порт в Басре, турецкие власти взимали «до 8 копеек особого сбора». На басрийском складе велся учет всего проходившего через Южную Месопотамию керосина, всех торговых сделок с ним. Склад «находился в аренде у монополиста Мемени». По окончании срока аренды, как следует из записки, ее «перебил у Мемени» И. Д. Лукьянов; и «взял в свои руки всю продажу керосина, чем сильно ослабил влияние англичан в этой местности». «В настоящее время, — подчеркивал И. Д. Лукьянов, — торговля этим продуктом в Персидском заливе … отнята у англичан и всецело находится в русских руках» (144).

Впоследствии «газ-ханэ», главное хранилище керосина и нефти, как докладывал управляющий русским генеральным консульством в Багдаде, перешло с торгов к еврею Абу ад-Дауду, сроком на 2 года. Взять это хранилище в аренду хотел и одесский торговый дом «Братьев Зензиновых» (145).

К слову, «рынок Красного моря, — как сообщал из Джидды секретарь консульства М. Никольский (07.09.1905), — потреблял исключительно русский керосин». Поставляла его «группа торговцев из 6 лиц во главе с Георгиосом Чмерисом» (145*)

Другим, тоже «очень крупным отечественным товаром для Персидского залива» И. Д. Лукьянов называет в своей записке русскую мануфактуру, производившуюся «Прохоровской мануфактурой», «Товариществом Барановых»; Шейблером и Людвигом Рабенеком. Русские изделия, писал он, «сбываются там недурно; и совершенно вытесняют иностранную мануфактуру. За три года в Залив вывезено 18 313 пудов на 604 329 руб.» (146).

«Очень недурно», со слов И. Д. Лукьянова, «шла в Персидском заливе русская посуда, как стеклянная, так и фаянсовая (изделия Кузнецова)». Хорошо продавались «самовары тульских фабрик». Предприятие «Братьев Шемариных» нашло даже «необходимым увеличить производство». Товар этот, замечает И. Д. Лукьянов, «очень востребован паломниками, что вызвало производство в Туле специального сорта самоваров — с отъемными кранами» (147).

Приводит И. Д. Лукьянов в своей записке и список товаров, которые, на его взгляд, можно было бы вывозить из бассейна Персидского залива. Во-первых, финики (предлагал «устроить в Одессе хорошую сортировку и упаковку»); изюм и кишмиш (отмечал, что и для этих товаров также следовало бы «организовать в Одессе сортировку»). Во-вторых, фисташки и миндаль; хлопок и камедь; шерсть и мерлушки (шкуры ягнят) (148).

Если Совет министров, резюмирует И. Д. Лукьянов «найдет необходимым и возможным» продолжить в Персидском заливе политику «мирного завоевания торговых рынков», то для «успеха торгового дела» необходимо следующее:

1. «Устройство возможно частых пароходных рейсов в Залив и обратно». Расписание рейсов должно составляться «сообразно требованиям торговли». «Отход и приход пароходов в Залив должен быть точно по расписанию», а пароходы — «небольшого тоннажа».

2. «Учреждение, хотя бы в двух портах Залива, в Бушире и Бассоре, отделений Русского банка, исключительно для банковских операций»

3. Обеспечить для русской торговли «правильное и дешевое функционирование почты и телеграфа» (149).

В другой докладной записке (от 12.02.1908), на имя министра иностранных дел Российской империи, гофмейстера Александра Петровича Извольского (1856–1919), Иван Дмитриевич Лукьянов акцентировал внимание на том, что торговля в Персидском заливе, «большей частью, ведется меновым способом». Информировал, что «взамен мануфактуры» его компания «вывозит из Залива персидский хлопок и адрагант [камедь], а вместо керосина, сахара и других русских товаров — рис, финики, ковры и проч.» (150).

Вопрос о торговых сношениях России с землями бассейна Персидского залива планировалось обсудить на заседании особого совещания с участием представителей заинтересованных ведомств, под председательством министра иностранных дел. Хотелось бы, писал в записке И. Д. Лукьянов, чтобы на этом совещании было сформулировано, «раз и навсегда», то «важное политическое значение», которое имеют «торговые отношения наши с этим районом мира» для интересов России (151).

Что касается продвижения русских товаров на рынки Персидского залива, то богатый информационный материал по этому вопросу содержится в исторической справке «Торговля России в Персидском заливе, 1903–1913 гг.» (1928). «Единственным предметом российского ввоза, проникшим в Персидский залив еще до установления рейсов РОПиТ, — говорится в ней, — являлся керосин (впервые был ввезен в Персию в 1888 г.). Поставки русского керосина в район Персидского залива в период с 1890 по 1912/1913 гг. составили: 1890 г. — 750 т.; 1892 г. — 2000 т.; 1894 г. — 3300 т.; 1897 г. — 3150 т.; 1912/1913 г. — 667 тонн. Падение объемов его поставок перед 1-ой мировой войной было связано с появлением на местном рынке двух крупных конкурентов — „Стандарт Ойл“ и „Англо-Персидской нефтяной компании“» (152).