Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие - [59]

Однако более требовательные к логике взрослые могут возразить: так рассуждать хорошо лишь тогда, когда заранее знаешь, что Бог есть Троица, а этот главный, исходный факт, откуда стал известен? Кто первый догадался об этом и что подтолкнуло его к такой нетривиальной мысли?

Такого догадливого гения не было. Никто из людей самостоятельно додуматься до этой коренной истины мироздания никогда не смог бы. Она была дана нам в Божественном Откровении, да и то после длительной исторической подготовки, направленной к тому, чтобы мы смогли ее вместить.

В эту подготовку были промыслительно вовлечены три великих народа древности: израильтяне, греки и римляне. Не будем обсуждать, чей вклад был весомее, – все они являлись необходимыми, – а посмотрим, в чем они заключались.

Древнеизраильская цивилизация выработала четко выраженную и энергично акцентированную идею единобожия. Будь оно абсолютно строгим, т. е. единственный Бог имел бы единственное лицо (как Аллах у магометан), это было бы несовместимо с христианством и не могло бы быть первым к нему шагом; если бы в одной из глав священной для евреев Книги Бытия не было удивительного и, казалось бы, противоречащего духу Ветхого Завета рассказа о том, как Бог является Аврааму в виде трех мужей, и Авраам говорит им всем трем вместе «Ты», будто это одно существо. Ясно, что это место Пятикнижия есть не что иное, как сокровенная информация о Троице, которая на тот момент была непонятной, но через много веков превзошла по своему значению содержание других глав.

О греках. Их роль в приуготовлении человечества к познанию истины огромна: она заключается в том, что они создали философию – отыскание сущности явлений. Основываясь на методе умозрения, эллинские мудрецы еще в V веке до н. э. пришли к утверждению, что сущностью мира является Единое, абсолютно простое в смысле отсутствия каких бы то ни было частей, но в слитном виде содержащее в себе все. Единое может развертываться во Многое, и, если взять его полную развертку и охватить ее взором как объект, мы получим Другое Единое, эквивалентное ему по емкости, но не целостное, а, напротив, дробное, составляющее структуру. Вот этот переход атома в структуру, происходящий без потери содержания, и обратное свертывание структуры в атом и составляет, по убеждению греческих философов, суть мировой жизни. Нетрудно догадаться, что Единое стало прообразом христианского Бога-Отца, а Другое – прообразом Сына, или Бога-Слова, каковое наименование указывает именно на Его структурированность, ибо слово всегда состоит из частей – букв или фонем.

Участие римской цивилизации в формировании и распространении христианского представления о Боге не менее существенно. С начала первого века до н. э. Римское государство неотвратимо эволюционировало от республики к монархии. После продолжительных гражданских войн член второго триумвирата Октавиан Август был провозглашен императором, а через 27 лет после этого в Вифлееме родился Христос. Бог-Сын будто специально ждал, чтобы воплотиться для своей спасительной миссии, срока, когда возникнет империя, и понятно почему: до этого у Него ничего не получилось бы. Евреи, первыми открывшие Бога-Отца, воспринимали Его как «Бога Израилева» или «Бога Авраама, Исаака и Якова», отзвук чего до сих пор сохранился в наших церковных молитвах, а Христос пришел, чтобы обратиться ко всему человечеству, поэтому такое местническое понимание правильной веры необходимо было преодолеть, заменив национальную психологию интернациональной. Именно такая замена и произошла в эпоху кесарей, когда статус полноценной личности получал не тот, кто принадлежал к такому-то этносу или к такому-то сословию, а кто имел римское гражданство. Все мы знаем слова апостола Павла, что во Христе нет ни иудея, ни эллина, но задумываемся ли о том, что это юридическое уравнивание произошло в Римской империи и было первым шагом к уравниванию духовному? Но помимо этой психологической подготовки к христианизации народов Рим осуществил и не менее важную техническую подготовку: создал однородное правовое, языковое и коммуникационное пространство от Британии до Северной Африки и от Пиренеев до Карпат, благодаря чему проповедь христовых учеников и апостолов смогла стать воистину вселенской.

Итак, к моменту Боговоплощения тремя великими цивилизациями, деятельность которых, несомненно, направлялась Божьим промыслом, были созданы уже многие составляющие Истины: единобожие с намеком на Троицу, философский дуализм, представляющий сущее в двух модусах, поворот к трактовке Истины как наднациональной, вселенской правды. Но чтобы намек превратился в догмат, чтобы модусы ожили и превратились в Ипостаси, чтобы вселенскость политическая стала вселенскостью религиозной, эти составляющие должны были быть творчески синтезированы с добавлением к ним новых идей, превращающих их соединение в цельное миропонимание. Ради этого синтеза и стало Слово плотью, осуществив его в величайшем тексте всех времен и народов – в Евангелии, или Благой Вести. Здесь Троица выступает уже не прикровенно, а явно. В главе 3 от Матфея Бог предстает во всей полноте: Отец свидетельствует о Себе возгласом «Се есть Сын Мой – возлюбленный», Дух – в виде сходящего на Сына голубя, в то время как сам Сын, воплощенный в Иисусе, крестится от Иоанна в Иордане. А в третьей и шестнадцатой главах от Иоанна дается развернутое представление о Святом Духе, наличие которого превращает эллинскую пару «Единое – его Другое» в триаду «Отец – Другое Отца Сын – общий для Отца и Сына Дух». Этим круг человеческого богопознания в общих чертах завершился, ибо «2» есть открытое число, а «3» – замкнутое.