Россия земная и небесная. Самое длинное десятилетие - [58]
Так всякий социализм превращается в общество вымирания, как это первым показал Шафаревич в книге «Социализм как фактор мировой истории». Вымирать же нашему начальству не захотелось, и Сталин действительно стал обращать взоры в поисках живительного начала государственности к патриотизму, но смерть застала его еще тогда, когда он делал в этом направлении лишь первые шаги. Сменивший же его рабфаковец Хрущев не обладал его гибкостью ума и вернул нашу официальную идеологию к тому, что вдалбливали ему в голову в юности, – к наивным ленинским лозунгам и даже к идее мировой революции (он сказал американцам: «Мы вас похороним»). Однако поскольку наивность этого бреда могла вызвать смех не только у кур, но у птиц и значительно более крупных размеров, вроде индюшек, то у начальства остался только один выход: взять на вооружение цинизм и думать одно, а населению внушать совершенно другое.
Необходимость постоянной жизни в цинизме сделала профессию вождя самой вредной профессией в Советском Союзе. Наши генсеки и члены Политбюро долго не могли привыкнуть к двойному существованию, спивались, преждевременно старились, впадали в маразм, лишались почек и т. д. И вдруг все это кончилось – в высшую номенклатуру пришло поколение мутантов, у которого уже не было аллергии на бесстыдство. Это был квантовый переход на пониженный уровень духовности, и именно из-за потери духовности, имевшей вначале защитный характер, а потом ставшей свойством личности, они оказались готовыми принять цифру как своего бога и свой идеал. Вот чего не предвидели сменовеховцы: того, что в России конца двадцатого века капитализм примут верхи, а низы отвергнут его с удвоенной силой, потому что «номенклатурный капитализм» окажется особенно мерзким и будет означать разворовывание и продажу России властями. Они не могли себе представить парадокса: наследники большевиков превратились не в патриотов, а в самую антинациональную из всех возможных компрадорскую буржуазию. Вместо того чтобы укреплять государственность, как ожидали этого оптимисты, они начали интенсивно ее разваливать.
Теперь мы можем дать объективную оценку сложившейся в мире духовной ситуации. Если говорить совсем кратко, она заключается в обостряющемся духовном противоборстве глобального масштаба.
Капитализма наш народ так и не принял, и теперь уже ясно, что и не примет. Вначале этому препятствовали коммунисты, чья пропаганда все-таки действовала, теперь же, когда преемники коммунистов, назвавшие себя «демократами» сами его приняли, народ тем более не сделает этого, поскольку для его отвержения у него появились еще две причины. О первой мы только что сказали: компрадорский капитализм верхов стал олицетворением национального предательства, коррупции и криминального беспредела, и от него всех, кроме мутантов-демократов, уже тошнит. Выборы в регионах наглядно показывают, что люди начинают решительно предпочитать «левых», так как государственниками показывают себя нынче только левые. В ближайшем будущем эта тенденция, несомненно, усилится. Вторая причина лежит в том, что за прошедшие семьдесят лет мировой капитализм, который нам предлагают скопировать, действительно вошел в фазу окончательного загнивания и потерял всякую привлекательность. Власть числа становится уже не плутократией, т. е. властью денег, а «цифрократией» – прямой властью цифры, которую скоро будут наносить лазером на чело и правую руку каждого, а деньги вообще отменят. Это точно предсказано в Апокалипсисе (Откр 13, 16), и это будет преддверие воцарения антихриста.
Отсюда совершенно ясно, в чем состоит наша русская миссия перед человечеством. Мы должны стоять насмерть в своем отвержении цифры и возвращаться к Слову с большой буквы. Не подчинившееся цифре зверя «малое стадо» тоже предречено в Откровении Иоанна Богослова, и этим стадом должна стать возрожденная Святая Русь. Больше стать им некому.
Наш Бог – Троица
Христианский догмат о Троице – вершина человеческого знания, предельная для нас глубина и полнота мировой истины. Сколько бы люди еще ни прожили на земле, ничего принципиально нового им уже не откроется. Блистательнейшие идеи великих мыслителей мировой истории имеют подлинную ценность лишь в той мере, в какой они соотносятся с тезисом о триединстве Творца и Вседержителя или могут быть использованы как вспомогательные соображения для его усвоения. Совершенно прав был Иван Киреевский, сказавший: «Направление философии зависит в первом начале своем от того понятия, которое мы имеем о Пресвятой Троице».
Что же, значит, простым людям нечего и мечтать постигнуть премудрость главного положения христианского богословия, до которой не сумели подняться ни Эммануил Кант, ни Лев Толстой?
Вовсе нет! Великие истины обладают тем свойством, что могут открываться человеку на разных уровнях, начиная с самого простого, и на каждом из них происходит реальное приобщение к заключенному в них смыслу, хотя и не полное, но полезное и назидательное. Особенно убедительно подтверждается это на примере догмата о Троице, который в первом приближении может быть объясним младенцу, а во всей бесконечности содержания остается недоступным никакому теологу. Вот пример объяснения троичности Бога на детском уровне, которое в действительности оказывается очень глубоким. Выступавшему в прямом эфире священнику позвонил пятилетний мальчик и спросил: «А почему Бог один, а лицо не одно, а три?» Батюшка ответил замечательно: «Потому, что Бог есть любовь, а чтобы она была, нужны лица, любящие друг друга. Вот и живет в Боге изначально любовь: Отец любит Сына и Духа, Сын любит Отца и Духа, Дух любит Отца и Сына». Разве может не понять этого маленький человечек, который знает, что такое любовь с тех самых пор, когда научился узнавать склоняющуюся над его колыбелькой маму? Ведь это понимание очень верное.
