Россия за рубежом - [9]
Мне известны только две монографии, в которых были предприняты попытки воссоздать историю центров русской диаспоры в 20 —30-е гг. Сосредоточив внимание лишь на одном центре, авторы рассматривают также политическую историю эмиграции в целом. К сожалению, результаты этих исследований нельзя считать вполне удовлетворительными, так как «взгляд извне», с позиции которого они написаны, не позволяет ни глубоко понять, ни всесторонне описать жизнь эмиграции>10.
Историография вопроса, таким образом, небогата, чего нельзя сказать об источниках по интересующей нас проблеме. Они не только многочисленны и разнообразны, но подчас необычны и не вполне равномерно освещают тему: некоторые эпизоды, места, виды деятельности и периоды (30-е гг. ) представлены недостаточно. Попытаемся кратко охарактеризовать этот источниковый материал. Памятники, естественно, делятся на опубликованные и неопубликованные. К последним относятся официальные документы стран, принявших эмигрантов, фонды отдельных эмигрантов и эмигрантских организаций. Официальные документы стран-хозяек играют важную роль в изучении правил и практики, которые регулировали положение эмигрантов и беженцев. Кроме того, можно не без основания предположить наличие значительных по объему фондов полицейских документов, касающихся отдельных личностей и организаций, которые по тем или иным причинам привлекли к себе внимание местных властей. Полицейские архивы до сих пор глубоко не изучались. Что касается Германии, и особенно Пруссии, то большая часть документов была утрачена, хотя поиск в архивах может принести интересные результаты. Французские полицейские архивы использовались французскими и канадскими исследователями, однако систематическое их изучение еще не предпринималось. Наименее доступными до сих пор остаются архивы стран
Восточной Европы. Следует отметить, однако, что подобного рода материалы, как правило, лишь дополнят подробностями ту общую картину, которая может быть воссоздана на базе других источников. Конечно, полицейские фонды содержат интересный материал для изучения тех политических интриг, в которых принимали участие русские эмигранты, например, архивы ФБР использовались для исследования раннего этапа возникновения русских фашистских организаций>11. Возможно, когда будет написана история русской эмиграции по отдельным странам, эти официальные и полицейские материалы станут доступными для исследователей.
Неопубликованные источники по истории России за рубежом сохранились весьма фрагментарно. Разумеется, вторая мировая война и последующие события привели к невосполнимой утрате огромного количества документов, однако кое-что удается обнаружить. Так, основанный в Праге архив был перевезен. в Советский Союз, и только недавно ученые получили возможность с ним работать. Личные архивы (например, П. Н. Милюкова, И. И. Фондаминского) и архивы некоторых организаций («Последних новостей», Библиотеки им. И. С. Тургенева), которые попали в руки немецких оккупационных властей, скорее всего, пропали в последний период войны (хотя, если верить слухам, отдельные документы волею судеб оказались в странах советского блока). Многие личные архивы были утеряны при поспешном бегстве, бомбежках, эвакуации и эмиграции во время войны. Кроме того, память об имуществе, оставленном в России во время революции и гражданской войны, заставляла многих эмигрантов воздерживаться от сбора библиотек и архивов на новом месте, воспринимавшемся лишь как временное пристанище. Доказательством существования подобных взглядов могут служить злоключения агента Пражского Русского исторического архива в Париже, отраженные в его переписке>12.
Не считая небольших индивидуальных собраний личных документов, находящихся в частных руках или в западных библиотеках, существуют два основных хранилища архивов эмиграции в США: Гуверовский институт в Стэнфордском университете и Бахметевский архив русской и восточноевропейской истории и культуры в Колумбийском университете. Каждый из них располагает значительным собранием документов отдельных эмигрантов — перепиской, черновиками работ и т. п. — и организаций, хотя они, как правило, и не полные. Эти архивы следует изучать глубоко и систематически, что не под силу одному человеку. На сегодняшний день они исследованы главным образом с точки зрения отражения в них отдельных событий до 1917 г., революции и гражданской войны, а также жизни и творчества наиболее известных писателей-эмигрантов. В этих двух архивах мне удалось почерпнуть много фактического материала о деятельности эмигрантов и об их организациях: письма и рукописные документы позволили воссоздать интеллектуальную, культурную атмосферу и материальные условия жизни России за рубежом в 20—30-е гг. >13
Опубликованные источники также распадаются на две большие группы — мемуары (и автобиографии) и периодика. Не считая самых общих описаний, практически отсутствуют монографии, которые были бы созданы самими эмигрантами. Интересующие нас сведения можно обнаружить в биографиях (и некрологах) и мемуарах, большая часть которых опубликована в периодических изданиях. Известно, что мемуары как исторический источник обладают несколькими существенными недостатками. Их авторы предпочитают сосредоточивать свое внимание на раннем периоде своей жизни или наиболее ярких моментах карьеры и обычно склонны идеализировать прошлое. Большинство мемуаров, написанных представителями Русского Зарубежья, вышло из-под пера людей старшего поколения, большая часть жизни которых прошла в дореволюционной России, и естественно они охотнее уделяли внимание событиям до 1917 г., нежели времени изгнания. Произведения мемуарного жанра младшего поколения, которые были опубликованы после второй мировой войны, в еще большей степени, чем воспоминания людей старшего возраста, отличаются неточностью и сбоями в хронологии. Это вполне объяснимо, поскольку каждый предпочитает вспоминать о значительных событиях и наиболее важных периодах своей жизни, а у людей младшего поколения о предвоенном времени остались, как правило, лишь смутные впечатления.
