Россия в Средней Азии и на Кавказе: «центр силы» постсоветского пространства - [11]
Такого количества нефти за период с 1966 по 1975 гг. Чечня никогда не добывала и добыть не могла [30]. Возможно, здесь отмечена статистикой не столько добыча, сколько количество переработанной на Грозненском комплексе нефти. Примечательно и другое — в средствах массовой информации за последний десяток лет ни разу не было упоминания о кризисе добычи нефти в Чечне и неполной загрузки Грозненского комплекса. О том, что этот сюжет в хозяйстве Чеченской республики не случайно запутан, свидетельствует и выступление по российскому телевидению (начало мая 1995 г.) заведующего одним из отделов администрации Президента РФ. В ответах на вопросы он отметил, что криминализация чеченского общества во многом основана на нефти. В этой связи возникает вопрос — каким образом и с чьего разрешения на Грозненский комплекс для переработки поступало не менее 15 млн. тонн нефти с Нижневолжского месторождения (другого источника просто нет) после заявления Дудаева о выходе Чечни из состава России? Куда и кому шли продукты переработки этой нефти через терминалы Новороссийска и Туапсе? В Россию, судя по всему, они не поступали [30]. Примечательно и другое. Если верить свидетельствам СМИ, Грозненские нефтедобывающий и нефтеперерабатывающий комплексы во время боевых действий практически не пострадали. Ни та, ни другая сторона разрушать их не собирались. Случайность это или заранее спланированная акция сохранения наиболее важного объекта — по доступной информации сказать нельзя.
Попытка современного Шамиля — генерала Дудаева — создать свою теократию фашистского толка продемонстрировала большие финансовые возможности. Чечня не испытывает недостатка ни в деньгах (отходники!), ни в оружии. В последние годы правления генерала Дудаева весьма заметным подспорьем в получении дополнительных финансовых средств стал наркобизнес. Отсюда вывод — не ответив на вопрос, откуда генерал Дудаев и его преемники черпали деньги, нельзя принять реальные меры по эффективному прекращению насилия и налаживанию хозяйственной деятельности на территории Чечни и всего Северного Кавказа [30]. Даже при полном господстве криминальных структур северокавказского общества над такими гигантами, как Грозненский нефтяной комплекс, и более мелкими индустриальными производствами его недостаточно для активного функционирования преступных объединений. Последние существуют за счет торгового, части промышленного и банковского капитала России, являясь составной частью криминального пространства не только СНГ, но и окружающих территорию бывшего СССР государств [30]. Интересно, что некоторая готовность двигаться в этом направлении проявлена. Вот что сообщил 29 сентября 2001 года информационный сервер Полит.Ру со ссылкой на агентство «Интерфакс»: «Налоговая полиция передала в ФСБ и МВД сведения о 65 коммерческих структурах в центре России, прямо подозреваемых в финансировании бандформирований. Сегодня (29.09.2001) на брифинге, в частности, начальник главного управления ФСНП по Центральному федеральному округу Владимир Сенин сообщил, что передал всю собранную им информацию в ФСБ и МВД» [98].
Война на Кавказе может продолжаться непредсказуемо долго и она в любом случае будет преступной. Было бы политически безответственным всерьез ожидать чудесных и все противоречия снимающих «моделей урегулирования чеченского конфликта»: процесс замирения будет затратным, состоящим из множества жестких и мягких (военных и экономических) «моделей» и «подходов» многолетним процессом возвращения чеченцев в российское политическое и законодательное поле. Будущее представляется вполне определенным: Чеченская Республика никуда не денется с Северного Кавказа, и никуда не денется российский государственный интерес.
В связи с сомнениями в официальных данных производства нефти в Чечне уместен и другой вопрос — насколько вообще имеющиеся в открытой печати статистические материалы отражают реальное состояние Северо-Кавказского экономического района? По официальным материалам только три республики — Дагестан, Чечня и Ингушетия нуждаются в продовольственной дотации. Это же недоумение вызывает и общероссийская статистика. Она дает двойное, по отношению к максимальному потреблению, производство продовольствия (см. Табл. «Производство биомассы в СССР на 1988 г». и Табл. «Производство биомассы в Российской Федерации в 1992 г».). Какова в этом случае причина громадного импорта продовольствия в Российскую Федерацию? (См. Таблицу 6, 7).
Подводя итоги рассмотрению социально-экономической ситуации Северо-Кавказского региона, можно констатировать: экономики в каждой отдельной республике нет. Нет замкнутой, саморегулирующейся экономической структуры, способной к самообеспечению своего социума. Есть хозяйство населения, занятого самообеспечением на семейном уровне. Этот уровень является составной частью «базарной», но не рыночной системы. Поэтому использование термина «экономика» весьма условно и применительно к северокавказским республикам является синонимом слова «хозяйство» [30].
* УСЕД — условная единица биомассы (продовольствия, подсчитанного в калориях), необходимая для нормального функционирования человеческого организма в течение года.
