Россия в Средней Азии - [6]
Северная дорога из Китая проходила по северному подножию Тянь-Шаня через перевал Терек-Даван в Ферганскую долину, отсюда через Шаш (Ташкент), Самарканд, Бухару, Хорезм шла на север, проходила через Приуралье и нижнюю Волгу, оканчиваясь в греческих колониях Причерноморья.
Вся дорога от Китая до средиземноморских портов Тир и Сидон, куда доставлялись китайские товары, имела протяженность свыше 9 тысяч километров. Купцы, гонцы, проводники караванов двигались непрерывно в обоих направлениях. Особенно большая роль в торговле на Шелковом пути принадлежала согдийцам (то есть самаркандцам). Согдийскими купцами были основаны поселения в крупных торговых центрах Средней Азии, Восточного Туркестана и Северного Китая. На одном из перекрестков торговых путей в Китае, в Дунхане согдийское поселение насчитывало не менее тысячи жителей. По южному пути согдийские караваны шли через Памир и Северную Индию.
Главным товаром по всему пути был шелк. Кроме того, из Китая на Запад шли ткани типа тафты, репса, тонкие камчатые и газовые ткани. Верблюды несли на себе тюки, в которых находились бронзовые китайские зеркала, зонты, лекарства, парфюмерия.
С Запада вывозили стекло и стеклянные изделия, а также одежду из шерсти. Эти товары составляли >3/>4 всего оборота.
Шелковый путь был не только торговой артерией, стимулирующей экономическую активность многих регионов Востока и Запада, – по нему шел обмен информацией, производственными навыками, культурными ценностями. Средняя Азия оказалась в центре огромной транспортной системы самого большого материка. Через среднеазиатскую территорию шел интенсивный обмен материальными и духовными ценностями, чем не могли не воспользоваться ее обитатели. Перекрестком Азии стал Самарканд, куда перебрались и оставались жить на долгие годы ученые, музыканты, художники, архитекторы.
Благодаря Шелковому пути тюркский язык получил широкое распространение в качестве разговорного, общепонятного средства общения на всем протяжении маршрута. Тюркские племена ягма и карлуки, жившие в юго-западной части Таримского бассейна, стали как бы стражами великой дороги и превратили оазисы Кашгар, Яркенд и Хотан в крупные торговые центры.
Цветущие оазисы Средней Азии издавна привлекали завоевателей. Сначала это были персы – Средняя Азия 200 лет в VI–IV вв. до н. э. была частью гигантской персидской империи. Персидский царь Дарий I (521–485 до н. э.), создавший державу Ахеменидов, состоявшую из 24 провинций (сатрапий), завоевал часть Хорезма, Бактрию, территории по берегам Амударьи, а также междуречье Амударьи и Сырдарьи. Эти регионы составили 15-ю и 16-ю сатрапии. Их обитатели должны были платить весьма значительную дань. Кроме регулярных податей, персидские цари царей (официальный титул персидских владык) принуждали уплачивать еще дополнительные, угрожая закрыть воду, идущую на поля.
Официальным языком Персидской империи стал язык древних арамейских племен, населявших Месопотамию. Арамейский алфавит был более доступным для усвоения по сравнению с древнеперсидской клинописью, благодаря чему этот язык получил широкое распространение, в том числе и в Средней Азии.
Культура державы Ахеменидов аккумулировала лучшие традиции ассиро-вавилонской культуры. У вавилонян была заимствована технология изготовления многокрасочной поливной глазури, с помощью которой украшались фасады и интерьеры зданий. Из Малой Азии пришла техника кирпичной кладки.
Сатрапы царя царей предпринимали энергичные меры, чтобы внедрить в умы покоренных народов основы государственной религии, внушить им благоговение перед царской властью, врученной Ахеменидам высшим существом, и беспрекословное подчинение завоевателям. Создатели государственной религии умело использовали культ природы и стихий, религиозные празднества и обряды разных этносов, в том числе населявших Среднюю Азию. Раскопки поселений в Хорезме обнаружили остатки древнейших «домов огня», то есть капища огнепоклонников. В Средней Азии найдены предметы культа древнейших богов природы – Митры, который считался богом солнца, и богини земли, воды и плодородия Ардвисуры – Анахиты. Культы этих богов вошли в систему религиозных верований и сохранились в Средней Азии до позднего времени. Существуют свидетельства о том, что древний религиозный сборник Авеста (некоторые варианты) был создан на среднеазиатской земле. По преданиям, «священный огонь» зороастрийской веры впервые был зажжен в Хорезме.
За два века правления персов Средняя Азия достигла заметного прогресса в социально-экономической сфере. Археологи раскопали десятки древних поселений, которые были небольшими городами эпохи Ахеменидов. Не следует преувеличивать значение этих городов – они были укрепленными пунктами, усадьбами правителей и новой знати. Конечно, это не были города в современном значении термина: внутри городских стен пасли скот, сеяли пшеницу, шили одежду, плавили металл, производили гончарную посуду. И тем не менее с этих ахеменидских городов начинался медленный и долговременный процесс урбанизации Средней Азии. В ряде мест найдены ахеменидские монеты, а также афинские тетрадрахмы, и существует предположение, что в V–IV вв. до н. э. некоторые местные персидские наместники начали чеканку среднеазиатских монет.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Книга открывает одну из страниц трагической истории вынужденной русской эмиграции. Из исторических глубин двух столетий – конца XIX и большей части XX – мемуаристка доносит до читателя бесценные живые свидетельства былого. Поместный быт из детства автора, Павловский институт, школа сценического мастерства в Санкт-Петербурге, первые актерские опыты, счастливое начало семейной жизни – все, что было беспощадно сметено масштабным сломом российской жизни в 1917-м. Автор воссоздает и реалии русской трагедии XX века: нелегкие пути спасения семьи морского офицера и его окружения в охваченной революционным хаосом России, невосполнимые потери и невозвратные эмигрантские дороги из Керчи через Бизерту в Марсель и Париж, мучительное освоение жизненного пространства в чужой стране.Мемуары Н.С.
Монография кандидата исторических наук А.Ю. Безугольного посвящена почти неизученной странице истории Гражданской войны на Кавказе – военной и политической деятельности генерала Лазаря Федоровича Бичерахова. Это первое научное исследование короткой, но очень яркой истории стремительного восхождения Л.Ф. Бичерахова на арене Гражданской войны и столь же стремительного его падения. Он был обойден и советской и эмигрантской историографией: первые обходились хлестким жупелом «бичераховщина», вкладывая в него все демонические черты контрреволюции; у вторых он прослыл «красным» за короткий период сотрудничества с Бакинской коммуной, руководимой С.Г.
Книга посвящена жизни и деятельности генерал-майора Михаила Гордеевича Дроздовского (1881–1919). В книге детально представлен сложный процесс образования российского офицерства, его боевого крещения во время Японской войны и на фронтах Первой мировой войны. Автором подробно описан развал Румынского фронта в 1917 — начале 191 о г. и действия М. Г. Дроздовского по восстановлению первых боеспособных частей Белой армии, а также воссозданию ее духа. Дроздовскому пришлось недолго повоевать: раненый, он умер 1 января 1919 г.
В настоящем труде предпринята первая в отечественной исторической науке попытка комплексного анализа более чем пятидесятилетнего опыта военно-окружной организации дореволюционной российской армии – опыта сложного и не прямолинейного. Возникнув в ходе военных реформ Д.А. Милютина, после поражения России в Крымской войне, военные округа стали становым хребтом организации армии мирного времени. На случай войны приграничные округа представляли собой готовые полевые армии, а тыловые становились ресурсной базой воюющей армии, готовя ей людское пополнение и снабжая всем необходимым.