Россия в постели - [39]

Глава 11 Измена

Несколько лет назад на Западе появился и стал знаменитым порнофильм «Глубокая глотка». Все мои знакомые, которые ездили в Европу в турпоездки, мечтали посмотреть этот фильм и, вернувшись, взахлеб рассказывали об уникальной проститутке, которая, говоря нормальным русским языком, «берет с заглотом».

Я не хочу сказать, что если в России есть даже специальный народный термин для этого удовольствия, то у нас берут с заглотом на каждом шагу. Но и ничего уникального в этом тоже нет. У нас берут с заглотом в Воркуте и Челябинске, Алма-Ате и Норильске, в таежной сибирской Тюмени и в курортной Одессе. Но самый потрясающий, действительно уникальный заглот я открыл в хабаровском Доме моделей. 30-летняя манекенщица Галина К., крашеная блондинка с аппетитным телом, стройной фигурой и кожей цвета слоновой кости, романтично-болтливая в жизни и молчаливо-послушная в постели… нет, пожалуй, это требует отдельного рассказа.

Мы снимали какую-то производственную муть о Хабаровском трубопрокатном заводе для телефильма о рабочем классе. Я занимался организацией съемок. Оператор по-ударному наклацал дюжину панорам, статики и крупешников трудовых процессов и уже собирался сматываться с завода, когда в проходной увидел большое объявление: «СЕГОДНЯ В КЛУБЕ ЗАВОДА ПОКАЗ МОД ХАБАРОВСКОГО ДОМА МОДЕЛЕЙ». Яркая идея мелькнула в его мозгу, и он тут же помчался к директору завода с просьбой перенести показ мод из клуба в цех, – мол, мы снимаем для фильма, как Дом моделей показывает моды во время рабочего перерыва прямо в цехе, среди «жарких труб, катящихся по металлическим рольгангам». Кино имеет несокрушимую власть, директор распорядился соорудить в цехе помост для показа мод прямо рядом с трубопрокатным станом и здесь же поставить палатку, чтобы манекенщицы могли переодеваться.

И вот представьте огромный цех, трубопрокатный стан длиной с полкилометра, жара немыслимая, раскаленные трубы выскакивают из огнедышащей, оранжевой от пламени печи и с лязгом и грохотом катятся по специальным желобкам-рольгангам, а рядом со станом – временный деревянный помост с брезентовой палаткой, джазовая музыка из динамиков, манекенщицы демонстрируют моды рабочей и повседневной одежды, а вокруг – на полу, на диспетчерском балконе, на лестницах и даже на консольных подъемных кранах – сотни рабочих глазеют на этот необычный спектакль. Кинооператор не отлипает от камеры, а я, конечно, в палатке для манекенщиц, «руковожу» процессом.

Ну, я вам доложу, и работа у них – пять манекенщиц, показав какой-то наряд, одна за другой влетают в палатку, мгновенно сбрасывают с себя все, и тут же с вешалки – новый вельветовый комбинезон или платье, другие туфли, другую косынку. «Ой, чулки забыла сменить!», «Девочки, дайте приколку, тут пуговица отлетела!», а уже пора идти на помост, и тут очередная заскакивает, в секунды сбрасывает с себя все до лифчика и трусиков и ныряет в другую юбку и блузку, но только: «Туфли, где черные с пряжкой туфли? Ой, Галка в них выступает, а как же я без черных туфель?..» А жара такая от близкого раскаленного металла, что не продохнуть, пот с них, бедняжек, катится градом, одна другую полотенцем обтирают, лицо под вентилятор и – снова на помост…

Я был тут как лис в курятнике – манекенщицы не обращали на меня никакого внимания, зато я ощупывал глазами каждую фигурку, примеряя их на себя. Опыт приносит мужчине умение почти точно прогнозировать, как будет вести себя в постели та или иная женщина, и вы уже без труда выбираете даже в большой толпе свой излюбленный размер бабы – ту фигурку, которую вам ловчее, приятней иметь. Даже темперамент чаще всего можно угадать почти без ошибки.

Так вот, в брезентовой палатке, где переодевались манекенщицы, я тоже приглядывал себе свой размер и приглядел, конечно, восемнадцатилетнюю худенькую брюнеточку с высоченными стройными ногами. Я уже мысленно представлял себе, как в номере своей гостиницы буду заламывать эти ноги к себе на плечи, распахивая ее узкие бедра…

Но в этот момент совсем другая, чуть полноватая манекенщица сказала мне, спешно переодеваясь в какой-то вельветовый костюмчик: «Помогите мне! Эта чертова молния!» Металлическая молния никак не застегивалась на ее бедрах, я поспешил ей на помощь, застегнул эту молнию, а потом еще влажным полотенцем остудил ее плечи. Еще ничего не произошло, кроме разве того, что я уже сожрал глазами ее замечательную, большую, торчащую вперед грудь. Она перехватила мой взгляд, наши глаза встретились, и, вильнув округлым бедром, она убежала на помост.

После показа мод мы с оператором пригласили их в ресторан – всех пятерых манекенщиц и директоршу Дома моделей, но у большинства из них оказались какие-то спешные дела, и только две оказались свободны – та восемнадцатилетняя, которую я наметил первой, и эта, тридцатилетняя. Можете представить себе, как я заметался, но, похоже, они уже сами разделили нас между собой, и после ужина восемнадцатилетняя ушла в номер к оператору, а Галя осталась со мной. Через двадцать минут я уже не жалел и не вспоминал о длинных стройных ногах восемнадцатилетней.