Россия против Наполеона: борьба за Европу, 1807-1814 - [250]

Что касается снабжения, одним из наиболее существенных обстоятельств было то, что большая часть подвижных магазинов Канкрина, находившихся под командованием майоров Лисаневича и Кондратьева, пробилась от Рейнланда в расположение российской армии, которую они затем в течение месяца снабжали сухарями. Лисаневич и Кондратьев были невоспетыми героями российской военной экономики, которые достигли выдающегося результата, приведя с собой столь значительную часть подвижных магазинов, включая большую часть входивших в них с самого начала лошадей и телег, от Дуная и Белоруссии, через Германию и Швейцарию и до центральных районов Франции. По пути они преодолели снежные заносы, наводнения, падеж скота, засады и бесчисленные поломки перегруженных крестьянских телег. Нет сомнений в том, что сухари, которые они везли для войск, — значительная их часть была испечена осенью 1812 г., а затем высушена после того, как сухари намокли зимой 1814 г., — были не слишком аппетитны. Но это было гораздо лучше, чем ничего, а телеги, которые Канкрин использовал для подвоза продовольствия в расположенные вдоль коммуникаций депо и вывоза оттуда раненых, как и в 1813 г., были просто находкой. Очень важно, что он смог отправить весь подвижной магазин Кондратьева к Жуанвилю в Лотарингию: через эту область Канкрин организовал совершенно новую линию снабжения, предоставленную в исключительное пользование русским войскам, и тем самым положил конец их зависимости от чиновников австрийского комиссариата и перегруженной дороги, по которой продовольствие подвозилось из Швейцарии[846].

Открытие этой новой линии снабжения зависело от взаимодействия с Д.М. Алопеусом, генерал-губернатором оккупированной Лотарингии. В январе 1814 г. Центральному управлению барона Г. Штейна было поручено ведение дел на захваченной французской территории. В компетенции австрийских чиновников находились земли между армией К.Ф. Шварценберга и Рейном. Пруссаки управляли северными департаментами Франции, т. е. территориями, прилегавшими к Нидерландам и нижнему течению Рейна. Центральные районы страны, захваченные армией Г.Л. Блюхера в январе, находились в ведении русских, а генерал-губернатор этих земель Алопеус располагался в Нанси. Поначалу Алопеус без большого сочувствия отнесся к обращениям Канкрина, поскольку ему уже приходилось кормить армию Блюхера, и он опасался, что в случае дальнейшего увеличения реквизиций сопротивление крестьян может выйти из-под контроля. Хотя Лотарингия была богаче земель, находившихся под управлением австрийцев, на ее территории располагалось много французских крепостей, которые были очень слабо блокированы, и порой осаждавшие уступали по численности гарнизону крепости. Эти гарнизоны постоянно грозили совершить вылазку и соединиться с бандами местных крестьян. Кроме того, Алопеус жаловался, что телеги, необходимые ему для подвоза продовольствия, никогда не возвращаются к нему из расположения армии, и что российские чиновники Комиссариатского департамента Военного министерства были гораздо менее многочисленны и эффективны, чем их прусские коллеги[847].

Е.Ф. Канкрин, должно быть, стискивал зубы, читая эти жалобы, поскольку его линии снабжения тянулись вплоть до России, и он испытывал хроническую и неизбежную нехватку особенно немецко- и франкоговорящих чиновников. Как он докладывал М.Б. Барклаю, он был вынужден отрядить людей даже из своей канцелярии для решения проблем, возникавших вдоль линий снабжения[848]. Но Канкрин слишком нуждался в помощи Алопеуса, чтобы позволить себе негодование. Как Канкрин писал Барклаю, новые операционные линии продовольственного снабжения являются делом большой важности. На самом деле их отношения быстро потеплели. Генерал-губернатор писал, что ему и его подчиненным хватает рвения и что они не испытывают совершенной нехватки продовольствия, в котором так нуждались войска Канкрина. Однако им действительно сильно не хватало телег для перевозки продовольствия и чиновников, которые могли проследить за его доставкой. Канкрин, в свою очередь, отправил всех чиновников, которых ему удалось найти, вместе с телегами Кондратьева. Тем временем подвижной магазин Силезскои армии также благополучно добрался до Нанси, в результате чего Алопеус и Канкрин получили в свое распоряжение большое количество дополнительных телег. Если это и не полностью решало проблемы Канкрина, то по крайней мере насущная потребность была удовлетворена, и открывалась перспектива постановки снабжения армии на более прочную основу[849].

Тем временем благодаря Наполеону положение союзников в дипломатической сфере также изменилось к лучшему. Непримиримость французского императора подорвала стратегию К. Меттерниха и напомнила австрийцам, сколь опасно полагаться на Наполеона и обособляться от союзников. Как было известно Меттерниху, даже английский военный представитель в ставке коалиции начинал испытывать сильное нетерпение от выжидательной тактики К.Ф. Шварценберга. Со времени прибытия Р.С. Каслри в ставку коалиции между ним и Меттернихом установилось непринужденное взаимопонимание по политическим вопросам. Но оба они отдавали себе отчет в существовании определенных границ, которые Англия не могла преодолеть в своем стремлении оказать услугу венскому кабинету. Общественное мнение в Великобритании с недоверием отнеслось бы к какому бы то ни было миру с Наполеоном. То же самое касалось английского правительства