Россия, Польша, Германия: история и современность европейского единства в идеологии, политике и культуре - [131]

Представленный западным державам проект СССР по содержанию полностью отвечал интересам немецкого народа, но был, очевидно, неприемлем для США и их союзников по НАТО. Нейтральный статус объединенной Германии изменил бы в пользу СССР военно-политический баланс сил в Европе. Проведение в Германии демократических выборов, отмена запрета компартии Германии на западе страны и участие в политической жизни восточногерманских партий, с точки зрения Вашингтона и Лондона, как минимум таили бы опасность сдвига политического курса страны влево, а то и «коммунистического переворота».

Еще более подобного рода опасения разделялись и правящими кругами ФРГ. Канцлер Аденауэр не исключал, что выборы в парламент объединенной Германии не сулят успеха ни ему лично, ни возглавляемому им ХДС, а следовательно, могли бы лишить его власти. Перед ним стояла дилемма – историческое объединение и единство германской нации, о котором так мечтал в свое время Бисмарк, или же раскол страны в обмен на западную поддержку и интеграцию с демократиями Запада. Даже не обсудив советских предложений со своей партийной фракцией и не поставив в известность бундестаг, Аденауэр убеждал правительства США, Великобритании и Франции решительно их отвергнуть.

Запад углядел в «ноте Сталина» хитроумный маневр, в результате которого Москва пыталась поставить ФРГ под свой контроль и помешать ее более тесному сотрудничеству с европейскими странами. Приняв предложение Москвы, ФРГ практически лишала себя возможности вступить в НАТО и ЕЭС. По мнению Аденауэра, нейтральный статус объединенной под эгидой четырех стран единой Германии был шагом навстречу Москве. «Не забывайте, что я единственный немецкий канцлер, который предпочитает единство Европы единству собственной страны», – бравировал он, противопоставляя себя Бисмарку[913]. Советский Союз преследовал свои политические цели. Нейтральная и «разбавленная» вследствие присоединения ГДР Германия была для него более желательна, чем прозападная и антикоммунистически настроенная ФРГ, составляющая часть антикоммунистического блока в Западной Европе. Аденауэр сделал свой выбор и отодвинул на второй план собственные националистические устремления ради более тесного сотрудничества с Западом.

Европа разделилась на два противоборствующих блока. Вопрос об объединении Германии был закрыт на многие годы. Обстановка, сложившаяся в Европе, требовала поддержания международной стабильности даже в условиях «холодной войны». После вступления ФРГ в НАТО немецкое правительство получило официальную ноту советского руководства от 7 июня 1955 г., в которой предлагалось урегулировать межгосударственные отношения на основе взаимовыгодного сотрудничества. После консультаций с США, Великобританией и Францией Аденауэр принял предложение СССР и дал согласие на поездку в Москву.

Во время установления дипломатических отношений между СССР и ФРГ в 1955 г. Н.С. Хрущев с присущей ему прямотой дал понять, что присоединение ФРГ к Североатлантическому пакту сделает невозможным обсуждение вопроса о будущем немецкого народа. Для Аденауэра это не было новостью. Эти обстоятельства не могли его остановить. Вступление ФРГ в НАТО еще более обострило обстановку. Политика конфронтации Москвы и Бонна стала для Германии генеральной линией. Понимая, что без Советского Союза невозможно поднять вопрос об объединении двух германских государств, Аденауэр пошел на установление государственных отношений с Москвой. Россия (СССР) привлекала Германию не только как мировая держава, от которой во многом зависел вопрос об объединении двух Германий, но и как страна с развивающейся экономикой. Уже в 1957 г. экспорт товаров из ФРГ превысил экспорт в СССР из других западных стран.

С 9 по 13 сентября 1955 г. в Москве прошли переговоры руководителей двух держав. Советское руководство придавало этим переговорам большое значение, надеясь смягчить существующее противостояние. Главной задачей было сохранение статус кво в Европе и сложившегося баланса сил между Востоком и Западом. В своем выступлении Аденауэр не раз давал понять, что право немцев на самоопределение и воссоединение является генеральной линией его политики, и требовал от Москвы принять все свои условия. 13 сентября было принято решение об установлении дипломатических отношений между двумя странами. Вопрос о воссоединении не нашел понимания со стороны Москвы. В совместном коммюнике помимо общепринятых дипломатических фраз сообщалось, что стороны заинтересованы в развитии торговых отношений.

Однако Аденауэр все же добился определенных уступок, чем обеспечил себе поддержку со стороны внутренних политических сил. Согласно его договоренности с советским руководством, последние военнопленные немцы должны были вернуться на родину. Это была цена Москвы за установление дипломатических отношений. Нормализация отношений с Кремлем со всеми вытекающими последствиями была трудным шагом для ФРГ, и многие из окружения Аденауэра сомневались, стоило ли это делать. Но иначе было бы невозможно вернуть на родину соотечественников, и Аденауэр пошел на это