Россия открывает Америку, 1732–1799 - [31]

Ободренный советами своего старшего коллеги, Ф. Дейна 7 июля 1781 г. отправился из Амстердама в С.-Петербург, куда прибыл 27 августа 1781 г. 9 Вместе с Дейной в качестве секретаря в С.-Петербург приехал сын Джона Адамса, знаменитый впоследствии Джон Куинси Адамс, пробывший в России более года. Сообщая о своих первых впечатлениях в русской столице, юный Адамс писал: "Петербург самый прекрасный город, который мне когда-либо приходилось видеть. Он далеко превосходит Париж как по ширине улиц, так и по изяществу частных зданий, которые большей частью построены из кирпича и оштукатурены в подражание каменной кладке… Простой народ почти поголовно носит длинные бороды (мужчины), а летом одеты в матерчатые кафтаны, которые доходят до колен; зимой же они одеваются в овчиные тулупы; обуты чаще всего в сапоги. Господа зимой и летом носят суконное платье, но зимой, когда выходят из {82} дома надевают меховые шубы и боты на теплой подкладке, которые при входе в помещение сразу же снимают"10.

Несколько дней спустя после приезда в русскую столицу Ф. Дейна поставил в известность о своей миссии маркиза Верака. Французский посланник сразу выразил сомнение в том, что царское правительство согласится признать представителя государства, которое в его глазах политически еще не существует. Кроме того, этот шаг неизбежно вызовет протесты Великобритании и поставит под сомнение беспристрастность мирного посредничества. Дополнительным препятствием к установлению контактов с царским правительством станет незнание Дейной французского языка 11.

Настойчивый юрист из Массачусетса не хотел соглашаться с доводами Верака и полагал, что "отсидеться в гостинице" было бы предательством "чести и достоинства Соединенных Штатов". Кроме того, он был убежден, что Екатерина II не могла предложить посредничество и согласиться с участием американского представителя на мирном конгрессе, если бы она не признавала политического существования Соединенных Штатов, независимость которых была провозглашена еще 4 июля 1776 г. Вераку пришлось объяснять, что в соответствии с русско-австрийским планом переговоры Великобритании с восставшими колониями должны были происходить без вмешательства других воюющих сторон и императорских дворов, если только их посредничества не будут просить официально 12.

В конечном итоге американскому дипломату пришлось согласиться с доводами посланника французского короля и отложить какие-либо официальные представления царскому правительству. К тому же Дейна прибыл в С.-Петербург в то время, когда Панин был уже отстранен от руководства ведомством иностранных дел. Правда, сначала он был только отправлен в трехмесячный отпуск, и в столице ходили слухи о его скором возвращении. Именно на это рассчитывал и Дейна, когда решил последовать совету своего фанцузского коллеги и не торопиться с официальным извещением о своей миссии. "Граф Панин в скором времени вернется ко двору, а он из всех императорских министров наиболее расположен к Соединенным Шта-{83}там"13, - сообщал американский дипломат в своем первом донесении из русской столицы в сентябре 1781 г.

Надеждам на возвращение Н. И. Панина так и не суждено было осуществиться. Все большее влияние на определение курса внешней политики России оказывали А. А. Безбородко и Г. А. Потемкин. Центр внимания правительства Екатерины II переместился к Югу, и прежде всего к Крыму, а заинтересованность в прекращении военных действий в Европе и Америке соответственно уменьшилась. Следует учесть также, что английская дипломатия приложила все усилия, чтобы воспрепятствовать установлению прямых дипломатических отношений между обеими странами. Едва только в Лондоне весной 1781 г. стало известно о назначении Ф. Дейны в С.-Петербург, британский министр иностранных дел лорд Стормонт не замедлил сообщить И. М. Симолину, что в Англии "совершенно не обеспокоены этим и считают, что нанесли бы оскорбление дружеским чувствам ее и. в-ва к Великобритании, если бы заподозрили у нее хоть малейшее желание принять этого нового посланника при своем дворе"14. Не очень полагаясь, по-видимому, на "дружеские чувства" императрицы, Дж. Гаррис оказал в С.-Петербурге открытое давление с целью помешать успеху миссии Дейны, предупредив, что в условиях приближающейся войны с Турцией России вряд ли целесообразно "одобрить меру, которая навсегда возбудит неприязнь английской нации"15.

После получения известий о заключении предварительного мира и заверения П. Бакунина в том, что "его миссия и персона вполне приемлемы для императрицы", Дейна решился 24 февраля (7 марта) 1783 г. официально известить русское правительство о своем назначении на пост посланника США в С.-Петербурге 16. Возобновление в марте 1783 г. русско-австрийской посреднической миссии заставило Екатерину II отложить предоставление Дейне официальной аудиенции. Тем временем, однако, за ним сохранялся свободный доступ к высшим чиновникам Коллегии иностранных дел. 12 (23) апреля в беседе с Дейной вице-канцлер И. А. Остерман сообщил, что до подписания окончательного мирного договора императрица не может принять американского посланника, так как это было бы несовместимо с правилами нейтралитета и с приня-{84}той ролью беспристрастного посредника. "Коль же скоро оный трактат совершится, — заявил Остерман, — может он (т. е. Ф. Дейна. — Н. Б.) быть уверен, что тогда не будет уже настоять никакого затруднения к заведению такового с его начальниками беспосредственного сношения". Одновременно Остерман указал также на необходимость представления новой верительной грамоты 17.