Россия и Япония: Узлы противоречий - [21]

«1. Когда впоследствии правительство японское откроет свои порты для торговли, тогда Россия будет допущена ранее к этой торговле, чем какая-либо другая нация.

2. Если бы впоследствии Япония открыла торговлю для других наций, то в уважение соседства все права и преимущества, как торговые, так и всякого другого рода, которые будут предоставлены другим нациям сверх данных России, в то же время будут распространены и на российских подданных»^{45}.

Суть документа состояла в том, что после «открытия» Японии России будет предоставлено право наибольшего благоприятствования. Теперь многое зависело от того, чем завершатся переговоры с японцами коммодора Перри. Придя 1 февраля в порт Наха (остров Окинава), Путятин узнал, что двумя днями раньше отсюда направилась в залив Эдо американская эскадра.

Во избежание столкновения с военными кораблями Великобритании и Франции вице-адмирал решил вернуться к российским берегам. По пути он зашел в Нагасаки и предложил обсудить вопрос о Сахалине во время его прихода в залив Анива. Затем российская эскадра вошла в устье Амура.

Вскоре стали известны результаты американо-японских переговоров. 31 марта 1854 г. в городе Канагава (Иокогама) был подписан договор, по которому Япония открыла для торговли с США порты Симода и Хакодатэ. Город Симода был определен как место пребывания американского консула. В октябре были установлены отношения и между Японией и Великобританией. Период трехсотлетнего затворничества нации Ямато завершился.

Путятин вновь оказался перед выбором. С одной стороны, были созданы условия для заключения долгожданного договора об установлении торговых отношений с Японией на весьма выгодных, аналогичных американским, условиях, а с другой — новый поход к японским берегам был сопряжен с немалым риском быть атакованным англо-французской эскадрой. Сложность состояла и в том, что в отличие от японо-американских соглашений, которые касались в основном прав на посещение портов, заключение российско-японского договора требовало разрешения сложного территориального вопроса. Путятин понимал, что быстро эту проблему на устраивающих Россию условиях разрешить не удастся. Конечно, если действовать по американскому методу, шантажируя японское правительство началом военных действий, можно было заставить Эдо согласиться с признанием российскими всего Сахалина и южных Курил. Однако Путятин отвергал методы силового давления. В рапорте генерал-адмиралу великому князю Константину он писал: «Имея другие повеления, я никак не намерен и не могу следовать их (американцев) примеру и потому буду продолжать действовать в отношении к японцам по принятой мной системе кротости и умеренности»^{46}.

Путятин счел необходимым воспользоваться сложившейся ситуацией и, не теряя времени, вновь отправился в Японию, чтобы добиться от японского правительства выполнения данного обещания установить отношения с Россией на уровне не ниже, чем с США. Дабы не привлекать внимания англичан и французов и избежать впечатления демонстрации силы, вице-адмирал прибыл в уже открытый для американцев Хакодатэ, а затем в Осаку лишь на одном фрегате «Диана». Однако власти Осаки, напуганные поведением Перри, миссию не приняли. Вскоре из Эдо было получено согласие начать новый раунд переговоров с русскими в расположенном на полуострове Идзу городе Симода. Для ведения переговоров туда были направлены уже известные российскому посольству Цуцуи и Кавадзи.

Вопреки ожиданиям Путятина японские уполномоченные вновь заняли в отношении японо-российского договора уклончивую позицию. Не имело эффекта и предложение российской стороны не спешить с установлением границы, а сосредоточиться на вопросах открытия торговли. Настроение у вице-адмирала было мрачное — вновь предстояли изнурительные переговоры, перспективы которых не вселяли оптимизма. Ситуация еще более осложнилась, когда в дипломатию неожиданно вмешалась стихия. На следующий день после начала переговоров, 11 декабря 1854 г., в результате мощного землетрясения и цунами фрегат «Диана» потерпел крушение, и команда во главе с вице-адмиралом оказалась на берегу, в полной зависимости от благосклонности японских хозяев. Русским морякам был предоставлен приют в рыбацкой деревне Хэда.

Сложившееся положение не могло не сказаться на ходе переговоров. Японская сторона продолжала настаивать на своих требованиях, в частности по вопросу о включении южной части Сахалина до 50° северной широты в состав Японии. Это требование было выдвинуто еще на переговорах в Нагасаки. Японский автор объясняет позицию представителей Эдо следующим образом: «Путятин вел с Кавадзи детальные переговоры. Между ними состоялось восемь встреч. Тем не менее, вопрос об установлении торговых отношений никак не сдвигался с мертвой точки. С трудом Путятину удалось вовлечь уполномоченных в обсуждение вопроса о границах. Он подчеркнул, что остров Итуруп является русской территорией, но японцы захватили его. Далее он твердо заявил, что весь Сахалин является территорией России. Кавадзи же утверждал обратное. Во время посещения русского корабля подчиненный Кавадзи Накамура Тамэя вместе с переводчиком Морияма Эйносукэ увидел там карту, изданную в Англии, на которой линия государственной границы между двумя странами на Сахалине проходила по 50-й параллели. Об этом он сообщил Кавадзи. На этом основании Кавадзи и предложил Путятину провести пограничную линию именно по 50° с. ш».