Россия и Япония: Узлы противоречий - [156]
Справедливости ради следует заметить, что не все японские специалисты по России были столь оптимистичны. Наиболее искушенные аналитики предупреждали, что максимум, чего можно ожидать от Путина, — это согласие вернуться к рассмотрению условий 1956 г. Так, например, упоминавшийся выше профессор Кимура, оценивая сделанное Путиным в беседе с премьер-министром Коидзуми в дни празднования 300-летия Санкт-Петербурга замечание о том, что тот «не собирается топить территориальный вопрос в болоте», открыто подверг сомнению искренность российского президента, употребив слова «риппу сабису», что даже в облегченном варианте можно перевести, как «мягко стелет, да жестко спать».
Отнюдь не воодушевили Токио и слова нового министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова о том, что российская сторона в вопросе о территориях руководствуется положениями российской Конституции, которые необходимо строго соблюдать.
В ответ в очередную годовщину подписания акта о капитуляции милитаристской Японии — 2 сентября 2004 г. — был организован широко освещавшийся японскими СМИ демонстративный «инспекционный осмотр» премьер-министром Коидзуми «японских северных территорий». Причем, в отличие от предшественников, «инспектирование» было осуществлено не с вертолета, а с борта приблизившегося к российским территориальным водам японского сторожевика. На состоявшейся после вояжа в сторону российских земель встрече японского лидера с представителями местного населения он объяснил, что данную акцию предпринял «для того, чтобы японский народ глубже осознал: северные территории — это не проблема жителей Хоккайдо, это проблема всей страны». Вместе с тем было подчеркнуто, что «заключения мирного договора с Россией не будет без решения проблемы северных территорий».
И все же Путин выполнил данное Мори обещание. В октябре 2004 г. было обнародовано российско-китайское соглашение, по которому Россия уступала КНР остров Большой на реке Аргунь, остров Тарабарова на реке Амур и часть Большого Уссурийского острова. Площадь переданных Китаю земель составила 337 квадратных километров. Хотя принятое без согласования с местными властями и населением Хабаровского края решение вызвало удивление и недовольство как на Дальнем Востоке, так и в Москве, каких-либо серьезных массовых акций протеста не последовало. Это вселило у российских руководителей надежду на то, что нечто подобное можно осуществить и на японском направлении.
14 ноября 2004 г., участвуя в напоминающей «ток-шоу» телепрограмме «Апельсиновый сок», министр иностранных дел РФ Лавров без какого-либо очевидного повода вдруг заявил на всю страну: «Мы хотим урегулировать отношения с Японией в полной мере. Для этого важно подписать мирный договор, в рамках которого должна быть урегулирована территориальная проблема… Среди обязательств СССР есть и декларация 1956 года… Как государство-продолжатель мы эту декларацию признаем, но ее реализация требует, чтобы разговаривали две стороны».
Конечно же, это был не экспромт Лаврова, а согласованная с высшим руководством страны акция. Не случайно уже на следующий день на заседании правительства президент Путин похвалил Лаврова за сделанное им накануне телевизионное заявление. В развитие обнародованной министром позиции он сказал: «Мы всегда выполняли и будем выполнять взятые на себя обязательства, тем более ратифицированные документы, но, разумеется, в том объеме, в каком наши партнеры готовы выполнять те же самые договоренности. Пока же, как мы знаем, нам не удалось выйти на понимание этих объемов, так, как мы это видим и как это видели в 1956 году». Как в России, так и в Японии эти заявления министра и президента были восприняты не иначе как предложение заключить мирный договор на условиях передачи Японии островов Хабомаи и Шикотан.
Каковы же были цели столь неожиданных заявлений? Думается, их было несколько. Во-первых, это был зондаж российского общественного мнения, попытка выяснения реакции народа на возможное изъятие части Курильских островов в пользу Японии. Во-вторых, важно было понять, насколько непримирима позиция японского правительства к идее компромисса. Наконец, для Москвы была выгодна ситуация, когда мяч перебрасывался на японскую сторону и в отсутствие прогресса на переговорах по мирному договору можно было винить Токио. Не случайно представители кремлевской администрации сразу заговорили о том, что, дескать, Россия прошла свою часть пути и теперь дело за Японией.
Реакция в России была весьма бурной. Незамедлительно активизировались противники любых территориальных уступок Японии. С резкими заявлениями выступили видные политики из числа депутатов Государственной думы, волна демонстраций и митингов протеста прокатилась по Дальнему Востоку, особенно на Сахалине и Курилах. Депутаты Сахалинской думы направили в Москву обращение, в котором указывалось: «Мы полагаем, что без предварительного заявления по вопросу о Курильских островах визит Президента РФ в Японию (намеченный на начало 2005 года) является потенциально опасным для России, и просим воздержаться во время этого визита от подписания двусторонних документов, касающихся передачи Курильских островов». Одновременно было опубликовано «Заявление Сахалинского совета общественных организаций» о намерении всеми средствами защитить российские земли. В нем, в частности, говорилось: «Мы заявляем, что в случае проведения переговоров с Японией по вопросу передачи ей южных Курильских островов, а тем более в случае подписания договора об их передаче без согласования с населением Сахалинской области мы оставляем за собой право призвать население к гражданскому неповиновению. Мы заявляем, что в случае передачи Курильских островов Японии мы оставляем за собой право обратиться к Федеральному Собранию РФ с требованием об отрешении от должности Президента Путина В.В. по обвинению в государственной измене. Мы призываем политические партии, общественные организации, всех, кто неравнодушен к судьбе России, кто согласен с нами, поддержать нас и проявить свою волю»
