Россия и русские. Книга 1 - [79]

Личный опыт царя Алексея Михайловича, всю жизнь проявлявшего интерес к привлекательным сторонам общественной жизни Европы, ее культурным течениям и техническим достижениям, склонял его к выбору католического варианта. При этом следует учесть, что его мировоззрение испытало на себе влияние польской религиозной культуры середины XVII в. Кроме того, он читал работы западных мыслителей, ученых эпохи Ренессанса и более поздних периодов. Особенно много он узнал о западной культуре в ходе польской кампании. Его доктор — англичанин Сэмюэл Коллинз отмечал, что когда царь «побывал в Польше и увидел нравы и порядки княжеских домов… он начал делать свой двор и сооружения более величественными, украшать залы гобеленами и устраивать развлекательные дома». Еще в большей степени царь увлекся сельским хозяйством и промышленностью, уделяя особое внимание развитию многочисленных отраслей экономики, в которых он держал монополию².

В XVII в. в Москве было предпринято несколько попыток учредить православную коллегию, подобную той, которую в Киеве создал Петр Могила. Фаворит Алексея Михайловича, боярин Федор Ртищев пригласил, например, киевских ученых, для того чтобы те поселились в Москве и учили русских «свободным наукам». В их числе приехал и белорусский поэт и ученый Симеон Полоцкий, будущий наставник царевича Федора. Однако лишь в 1685 г. (В 1687 г. — Примеч. пер) была открыта Славяно-греколатинская академия. Ее основали в Заиконоспасском монастыре в Москве на базе проекта, разработанного Полоцким и воплощенного его учеником Сильвестром Медведевым. Учебный план академии включал латынь и греческий язык, а также грамматику, риторику, поэзию, физику и теологию.

Патриарх Московский Иоаким выступал против католических веяний, и академия на ранней стадии своего существования подыскивала греческих учителей. Однако вскоре выяснилось, что под правлением османов греческая наука зачахла, а большинство лучших ученых получили образование в Италии или во Франции. Вопреки намерениям основателя занятия в академии вскоре стали вестись в основном на латыни, а в учебной программе отразилось влияние иезуитов. В результате первые руководители академии из-за чрезмерного пристрастия к латыни были отстранены от исполнения своих обязанностей. Но их последователи не изменили избранного курса, такое упорство объяснялось тем, что преподавать современную программу по теологии или гуманитарным предметам на греческом языке оказалось невозможно³.

В то же самое время, когда создавалась академия, Москва с согласия Константинополя окончательно переняла киевскую митрополичью кафедру. Таким образом, православные верующие на территории Руси подпадали под юрисдикцию единого патриарха — впервые за более чем два века⁴.

К середине XVII в. духовное содержание политики московских царей стало меняться: личный и моральный контекст постепенно вытеснялся безличным, апеллирующим к закону. В 1682 г. был сделан еще один важный шаг в этом направлении — местничество, распределение официальных должностей на основе родства, отменялось, а подкреплявшие его родословные записи оказались сожжены. Следует подчеркнуть, что основным обоснованием необходимости проведения реформы отмены местничества послужила идея «общего блага». Этот типично пиетический и неостоический мотив впервые упоминался в официальных российских документах. Согласно новому правилу традиционный принцип родства как решающий фактор в кадровой политике двора предполагалось заменить официальной, определенной законом процедурой. На деле же, хотя указ об отмене местничества и внес некоторые изменения в соотношение сил боярских группировок, их главенство не исчезло. Вместе с тем этот закон должен был стать первым шагом на пути серьезного реформирования армии. Однако смерть царя Федора Алексеевича в 1682 г. воспрепятствовала дальнейшей реализации его планов⁵.

Военное дело и международная торговля привлекли в Москву невиданное ранее число иностранцев, в первую очередь из стран Западной и Центральной Европы. Многие из них прибыли в качестве военных советников для подготовки новых полков или офицеров для осуществления командных функций в армии. Другие же приезжали, чтобы вести торговлю. Большинство иностранцев селилось в самой Москве, наиболее богатом и влиятельном центре. Особенно многочисленными были представители морских наций Северной Европы: Англии, Голландии, Дании и Швеции. Они торговали в Гостином дворе в Китай-городе, изначально квартале иностранцев, расположенном недалеко от Кремля. Голландцы создали особую сотню со своим сотником, признанным властями. Некоторые из них десятилетиями жили в Москве, становились полурусскими и даже принимали православие.

Часть приезжих бралась за лечение людей, в результате чего в России появилась профессия медика (не считая личных придворных докторов царя, существовавших и раньше). В Москве открылась аптека, где продавались лекарства «для людей всех сословий». Был создан особый Аптекарский приказ, призванный организовывать обучение русских докторов и хирургов, а также обеспечивать медицинской помощью армию. В Азовской кампании 1695 г. войска сопровождали семеро русских и четырнадцать иностранных хирургов. Так было положено начало первой профессии в русском обществе