Россия и русские. Книга 1 - [62]
Авраамий Палицын также выступил в пользу Михаила. Согласно его словам, «многие мелкопоместные дворяне и меньшие бояре, купцы из разных городов, атаманы и казаки — все пришли открыто и выразили свои мнения. Они принесли с собой заявления, касающиеся избрания царя, нежелания видеть иноземца на троне, и просили их вручить правящим боярам и воеводам». Авраамий выполнил их поручение. По официальной версии, «бояре и воеводы» его «…слушали и благодарили Бога за столь славное начало». На следующий день Михаил был избран, несмотря на молодость (ему было всего лишь семнадцать лет) и неопытность, а также опасность того, что близкий родственник царя находился в польском плену>16.
Ни у кого не возникло и мысли о возможности предъявить новому царю какие-либо условия или ограничить его власть. Большинство участников Совета, очевидно, ощущали необходимость в авторитарном правителе, чья власть была бы признана всем обществом. Вместе с тем становиться царем в условиях острейшего кризиса было делом опасным и во многих отношениях неблагодарным. Михаила, находившегося в семейной резиденции в Костроме, с большим трудом удалось убедить принять на себя ответственность. Будущего царя пришлось уверить в том, что его кандидатура получила широкую поддержку, а временное правительство смогло очистить дороги и деревни от банд мародеров, дабы сделать безопасным его путь в Москву на коронацию>17.
Сразу же после церемонии коронации Михаил приступил к выполнению своих обязанностей. Он был вынужден послать войска во все не занятые иностранцами города. При этом царь попросил их жителей о материальной поддержке и дополнительных налоговых взносах, которые помогли бы привести армию в нормальное состояние, подавить действия казачьих банд, захватить разбойников, восстановить закон и порядок и возродить экономику разоренного государства. Государь обратился также к владевшей доходными предприятиями на Урале семье Строгановых с просьбой об особой материальной поддержке, которую она и оказала. Снова богатство недавно завоеванных и присоединенных восточных земель пришло на помощь находившемуся в опасности центру. Ясно, что без новых приобретенных территорий Русь не смогла бы пережить Смуту. Северные леса, приволжские земли и Сибирь спасли ее от раздела между Швецией, Польшей и Османской империей. Россия как евразийская империя становилась реальностью, а ее европейская и азиатская части взаимно зависели друг от друга>18.
Восточная экспансия
Присоединение народов бывших Казанского и Астраханского ханств дало Московской Руси первый опыт колониального управления. Русские купцы, священники, казаки и крестьяне призывались заселять новые территории, использовать преимущества новых экономических возможностей, появившихся благодаря завоеванию всего бассейна Волги, строить и заселять крепости на новых границах, а в итоге утверждать здесь сильное русское этническое присутствие.
Подавив ранние восстания, направленные на восстановление ханств, московские власти начали вести политику уступок по отношению к главным местным этническим группам — мари, чувашам, черемисам, мордвинам и удмуртам. Им был дан статус «ясачных народов», то есть народов, которые облагались данью. Это означало, что они не могли стать крепостными или слугами. Официальных лиц проинструктировали о том, что их нельзя «раздражать, отягчать их существование», а нужно выказывать «благожелательность и дружелюбие» при сборе дани. Запланированная ранее кампания по крещению была отложена, как только стало ясно, что она вызовет негодование и, следовательно, подорвет мир и порядок. В то же самое время местным людям запретили носить оружие. Кроме того, они должны были вносить залог за свое лояльное поведение.
Власти попытались убедить татарских мурз (дворян) принять христианство, однако новая вера не настолько им навязывалась, чтобы вызвать враждебность. Даже те татары (а их было большинство), которые остались мусульманами, были приняты в ряды русской имперской знати. Подобная уступка имела странный и неожиданный эффект: в некоторых местах землевладельцы-мусульмане легально владели русскими православными крестьянами. Это стало самым верным признаком того, что уже с конца XVI в. Российская империя начала брать верх над зарождавшейся русской нацией>19.
К середине XVII в. социальная стратификация в регионе Волги напоминала многослойную луковицу. Русские преобладали на относительно небольших самых высоких и самых низких ярусах, а местное население на гораздо больших средних. Низший уровень состоял из личных крепостных, в основном неудачливых поселенцев. Они обладали более низким статусом, чем ясачные люди. Религиозная и этническая ассимиляция в целом направлялась «вверх», то есть некоторых русских тянули к исламу или анимизму. С другой стороны, нерусским становилось все тяжелее подниматься на высшую ступень без принятия христианства>20.
Но к тому времени границы государства передвинулись. После завоевания волжских ханств открылся путь к центральной и южной частям Урала, то есть к богатым лесами, озерами и реками землям, которые Новгород и Москва уже начали осваивать с севера. В 1558 г. Григорий Строганов, член богатой, в прошлом крестьянской семьи, выгодно использовавший соляные рудники в Сольвычегодске, получил от Ивана IV право колонизировать свободные территории вдоль Камы. Он мог взимать налоги и таможенные пошлины в течение 20 лет, а взамен обязался обеспечивать защиту границы от ногайских и татарских наездников. Там в последующие десятилетия Строгановы установили торговую семейную империю, по-прежнему специализируясь на добыче соли, но занимаясь и рыболовством, охотой, горным делом и сельским хозяйством. Они защищали свои приобретения при помощи укрепленных городов, населенных стрельцами, как и оговаривалось в данном им разрешении
