Россия и русские. Книга 1 - [141]
Получив отказ на свое предложение перевести на современный русский язык Библию, митрополит Филарет был отстранен от работы в Священном синоде. Вслед за этим он без официального одобрения основал свой собственный скит недалеко от Троице-Сергиевой лавры, назвав его Гефсиманская обитель. Филарет провел в Гефсиманской обители более десяти лет. Он вернулся в Санкт-Петербург только после смерти Николая I>43.
В начале XIX в. Платон, митрополит Московский, восстановил разрушенный скит Оптина Пустынь неподалеку от маленького городка Козельска в Калужской губернии. В Оптиной Пустыни, ставшей главным центром духовного подвижничества, обитали три старца — Леонид, Макарий и Амвросий. Они придерживались квиетистских традиций почти сто лет (1828–1911). Продолжая и расширяя деятельность Серафима Саровского, они давали душевное утешение простым людям. Оптина Пустынь привлекала не только простой люд. Многие известные русские интеллектуалы и писатели совершали туда паломничество.
Теоретик славянофильства Иван Киреевский регулярно посещал Оптину Пустынь. Киреевский переводил на русский язык труды отцов церкви и часто консультировался по этому поводу со старцами, но не только это приводило его к ним. Он, как и все простые люди, нуждался в духовном наставничестве.
Во время своего религиозного кризиса Гоголь как минимум дважды посетил Оптину Пустынь. У религиозных философов Владимира Соловьева и Константина Леонтьева также были духовники в этом скиту. Лев Толстой несколько раз приезжал туда, несмотря на то что он отвергал Православную церковь как недостойный образец христианства. Перед смертью в ноябре 1910 г. он вновь отправился в Оптину Пустынь, но по дороге скончался>44.
В 1878 г. в Оптиной Пустыни три дня провел Федор Михайлович Достоевский. Он приехал туда после смерти своего маленького сына. Его жена вспоминала, что Достоевский вернулся с вновь обретенной верой и миром в душе. Писатель видел знаменитого старца отца Амвросия три раза, один раз среди толпы народа и дважды наедине. Он ощутил на себе сильное положительное воздействие старца>45. Амвросий стал прототипом отца Зосимы в знаменитом романе Достоевского «Братья Карамазовы»:
«Итак, что же такое старец? Старец — это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и в свою волю. Избрав старца, вы от своей воли отрешаетесь и отдаете ее ему в полное послушание, с полным самоотрешением… К старцам нашего монастыря стекались, например, и простолюдины, и самые знатные люди, с тем чтобы, повергаясь пред ними, исповедовать им свои сомнения, свои грехи, свои страдания и испросить совета и наставления…Они повергались пред ним, плакали, целовали ноги его, целовали землю, на которой он стоит, вопили, протягивали к нему детей своих, подводили больных кликуш. Старец говорил с ними, читал над ними краткую молитву, благословлял и отпускал их»>46.
В романе Достоевского у Зосимы возникают трудности с монастырским начальством и некоторыми из монахов. Он не придерживался строго правил монастыря и пускал на его землю грешных людей. Квиетистское движение и особенно его вовлеченность в жизнь простых людей никогда не получало поддержки Священного синода, но отдельные епископы поддерживали квиетизм. Он продолжал оставаться экзотическим ответвлением Православной церкви, хотя таил в себе огромный потенциал для русской культурной и религиозной жизни, привлекая все социальные слои русского общества.
Польское восстание
В самом начале реформ Александра II в наиболее нестабильных пунктах Российской империи начались волнения. Александр восстановил статус польской автономии, способствовал распространению начального образования, собирался вновь открыть Варшавский университет и рассматривал вопрос об освобождении крепостных крестьян. Все это позволило польской элите вновь почувствовать себя самостоятельным лидером потенциальной нации.
В польском национально-освободительном движении существовало два направления. Первое возглавлял маркиз Александр Велопольский, придерживавшийся умеренных взглядов. Он считал, что полякам следует сотрудничать с русским правительством и развивать реформы дальше вплоть до восстановления независимой Польши.
Другое, более радикальное крыло польского национально-освободительного движения требовало немедленной независимости для Польши и возвращения ей восточных территорий в Литве и Белоруссии, утраченных в XVIII в.
В течение года на улицах польских городов проходили демонстрации с национальными лозунгами. Своей кульминации этот процесс достиг летом 1862 г., когда польские радикалы попытались убить Велопольского и русского наместника в Польше великого князя Константина.
Чтобы уменьшить число сторонников радикального крыла в польском освободительном движении, Велопольский объявил призыв польской молодежи в российскую армию. Но потенциальные рекруты не спешили являться на призывные пункты. Они уходили в леса и формировали партизанские отряды.
Восстание началось в январе 1863 г. и длилось более года. В отличие от восстания 1831 г. здесь не было крупных сражений. На этот раз война была партизанской, и многое в ней зависело от позиции крестьян, которая оказалась неоднозначной. Некоторые крестьяне поддерживали восставших, помогали им продовольствием и информацией, но большинство все-таки держалось в стороне. Крепостные крестьяне не ощущали личной заинтересованности в польском национальном вопросе. Многие были уверены, что русское правительство освободит их от крепостничества на более выгодных условиях, чем их собственные помещики
“Культура осознает себя на границе, выходя за собственные пределы” — любил повторять один из самых мудрых методологов гуманитарного знания Михаил Бахтин. Эти слова полностью приложимы и к Истории.История Государства Советского еще не написана. Ее еще предстоит создать. Однако ясно, что без выхода за пределы своего эгоцентризма мы обречены оставаться в плену стереотипов и миров, прочно живущих в нашем сознании: Вот тут-то и может помочь жесткий взгляд поверх барьеров известного английского историка Джеффри Хоскинга.Для растущих поколений отечественных историков этот труд, без сомнения, окажется подспорьем на пути к пониманию противоречивой судьбы России, приведшей к рождению загадочной для всего мира советской души.И если, познакомившись с исследованием Джеффри Хоскинга, новый Карамзин, Ключевский или Соловьев в будущем с большей зоркостью приступят к созданию летописи Советского Союза для школ, то появление в свет этой книги будет оправдано.Вот почему я с чистой совестью рекомендую книгу Джеффри Хоскинга “История Советского Союза.
Как ни парадоксально это звучит, наиболее интересные — в смысле оригинальности и нетрадиционности взгляда — исследования истории НАШЕЙ СТРАНЫ всегда, с древнейших времен, создавали ИНОСТРАНЦЫ. Почему? Возможно, здесь сказывается суровая непредвзятость ОБЪЕКТИВНОГО НАУЧНОГО КРИТИЦИЗМА? Возможно, нам любопытна сама попытка «попять Россию умом»9 Возможно. Впрочем, прочитайте в чем-то явно спорную п неоднозначную. но в чем-то — бесконечно точную книгу специалиста по истории России, профессора Лондонского университета Джеффри Хоскинга «Россия и русские» — и решайте сами! Спорьте.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В настоящей книге чешский историк Йосеф Мацек обращается к одной из наиболее героических страниц истории чешского народа — к периоду гуситского революционного движения., В течение пятнадцати лет чешский народ — крестьяне, городская беднота, массы ремесленников, к которым примкнула часть рыцарства, громил армии крестоносцев, собравшихся с различных концов Европы, чтобы подавить вспыхнувшее в Чехии революционное движение. Мужественная борьба чешского народа в XV веке всколыхнула всю Европу, вызвала отклики в различных концах ее, потребовала предельного напряжения сил европейской реакции, которой так и не удалось покорить чехов силой оружия. Этим периодом своей истории чешский народ гордится по праву.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.