Россия и Ливония в конце XV века: Истоки конфликта - [29]

.

19 мая граждане Риги захватили орденский замок и затем в течение лета его полностью разрушили[166]. Та же участь постигла крепость Дюнамюнде, которая, как и рижский замок, являлась символом господства Ливонского ордена над городом. Только в июле 1484 г. благодаря усилиям дерптского епископа и городского совета Дерпта, между конфликтующими сторонами было заключено перемирие[167], которое следовало сохранять вплоть до принятия соответствующего решения ливонским ландтагом[168]. Достигнутое соглашение исключало участие в разрешении конфликта Ганзы и Швеции, что тех никоим образом не устраивало, о чем заявил ливонским городам и ландсгеррам посланец Любека[169]. Что касается шведского правителя Стена Стуре, то в конце июля 1484 г. он также направил в Ригу своего посла, чтобы обеспечить участие шведов в переговорном процессе[170]. Власти Риги в очередной раз проявили заинтересованность в получении от правительства Стуре военной помощи. Шведы не обманули их ожиданий, и в начале ноября 1485 г. в районе крепости Дюнамюнде близ Риги высадились шведские войска под командованием Никласа Эриксона[171]. Картину дополняло появление сначала у магистра в Вендене, а потом и в Риге польско-литовского посольства, потребовавшего от имени Казимира IV урегулирования многочисленных пограничных инцидентов[172]. В конце 1484 г. в Вендене побывало посольство верховного магистра Трухзеса[173], который также не хотел упустить возможности усилить свое влияние в Ливонии.

Ни приезд нового архиепископа, ни снятие с Ливонского ордена отлучения, ни даже ландтаг, созванный ландсгеррами 19 февраля 1486 г. не исправили ситуацию[174]. Война не вспыхнула с новой силой лишь потому, что архиепископ Гильдебрандт пошел на уступки мятежному городу. 1 марта 1486 г. он прибыл в Ригу, а на следующий день подписал с представителями оппозиции соглашение, признав в нем шведов защитниками своей церкви и утвердив все права и привилегии Риги, особенно те, что были пожалованы ей архиепископом Стефаном. Он обязался не принуждать членов капитула к ношению орденской одежды и не носить ее самому, уничтожить документы, в которых упоминалось о пожаловании магистру Борху Рижской епархии, произведенном императором Фридрихом, отменить все свои соглашения с орденом, которые наносили вред Рижской церкви, прислушиваться к мнению членов капитула, вассалов и горожан; уплатить все долги покойного архиепископа, включая выплату жалованья шведским наемникам.

14 марта 1486 г. ливонский магистр заключил мир с Ригой. Стороны оставляли за собой все завоеванное в ходе войны[175]. Это позволяло городу владеть рижским замком и Дюнамюнде. Ливонский магистр попытался заручиться поддержкой Римской курии. 28 июля 1487 г. благодаря дипломатической ловкости епископа Ревельского Симона фон дер Борха, он добился от папы постановления о возврате ордену городского замка и Дюнамюнде. Его неисполнение грозило городу интердиктом[176]. Поскольку угроза не возымела действия, в феврале 1488 г. епископ Борх огласил буллу об отлучении Риги[177], вслед за чем городские власти заявили о своем намерении вновь призвать на помощь Швецию[178]. Последовал новый тур переговоров, во время которых было решено сохранять мир и предоставить решение спорных вопросов ландтагу[179].

Тем временем магистр Фрайтаг постарался обезопасить Ливонию от вмешательства шведов и 17 ноября 1488 г. при посредничестве рижского архиепископа подписал с ними договор. Стороны отказались от взаимных претензий и заключали вечный мир, по которому магистр должен был признать право Стена Стуре посредничать при урегулировании споров между орденом и Ригой[180]. Одновременно правитель Швеции получил от магистра гарантии по выплате задолженностей его солдатам, которую следовало осуществить не позже 24 августа 1489 г.[181] Вскоре после этого, в сентябре 1488 г., с Риги было снято отлучение[182].

Но мир все не вернулся на землю Ливонии. На ландтаге, который проходил с 15 по 21 марта 1489 г. в замках Зегеволд и Трейден, орден потребовал от Риги возвращения захваченной во время войны принадлежавшей ордену собственности (читай: рижского замка и Дюнамюнде), но наткнулся на решительный отказ[183]. Упорство рижских властей не сломило даже новое отлучение и императорская опала (весть об этом доставил в Ливонию вернувшийся из Рима епископ Борх)[184]. Повторная попытка решить дело миром, которая имела место в том же году на еще одном ландтаге, также закончилась ничем[185], после чего возобновление войны ордена с Ригой оказалось неминуемым.

22 сентября в вендские города и Данциг были отправлены письма, сообщавшие о решении магистра Фрайтага объявить Риге войну[186], а через семь дней, на Михайлов день, война началась[187]. Рига направила в Швецию и Любек своих послов, чтобы те просили Стена Стуре и ганзейские города со своей стороны также объявить войну Ливонскому ордену и оказать Риге помощь[188], но эффект от их усилий оказался ничтожным. Швеция не захотела нарушать мир с орденом, а ганзейцы, заслушав 8 марта 1490 г. на любекском ганзетаге выступление рижского посла, ограничились тем, что посоветовали всем участникам конфликта соблюдать мир. Впрочем, свою готовность оказать Риге помощь выразили отдельные ганзейские города и в их числе — Данциг