Россия и Европа глазами Орудж-бека Баята — Дон Жуана Персидского - [8]

Как известно, сторонников шаха Исмаила I стали называть кызылбашами по цвету головного убора (тюрбана) с двенадцатью красными полосками в честь двенадцати шиитских имамов. По имени кызылбашских племен государство Сефевидов получило название Кызылбашского государства (довлети Кызылбаш, мемлекети Кызылбаш). Дон Жуан передает легенду о том, что этот головной убор был якобы введен зятем Мухаммеда — Али. Между тем хорошо известно, что этот отличительный знак был введен отцом Исмаила I шейхом Хейдаром «по указанию Али», полученном им в вещем сновидении. Именно при Хейдаре (1460–1488) отряды мюридов и дервишей ардебильских шейхов получили четкую военную организацию для выполнения политических задач, сокрушения своих врагов и создания государства.

Это хорошо видно из дивана (сборника стихов) шаха Исмаила (подписывавшего свои произведения именем Хатаи), где он претендует на «происхождение» от Али и Фатимы, объявляя себя «Богом в человеческом одеянии», «Ведущим Имамом», «Совершенным Руководителем», «Абсолютной Истиной» и т. д. Как известно, мессианская вера в пришествие двенадцатого «исчезнувшего» имама Махди была сильна в среде народных масс в ту эпоху, когда шиизм получил всеобщее распространение. По этому поводу известный востоковед-историк И. П. Петрушевский писал: «Шиизм стал идеологической формой выражения социальных чаяний народных масс, а вера в возвращение имама Махди, получившая религиозную форму, — идеей социального переворота. Воображению народных масс имам Махди рисовался как преобразователь общественного строя, избавитель от нужды, горя и угнетения. Мессианская идея явления имама Махди, преобразователя социального строя, и культ мученичества — вот что казалось наиболее привлекательным в шиизме, гонимой вере, для народных масс, вся жизнь которых в феодальном обществе была сплошным мученичеством»[19]. Шаха Исмаила I кызылбаши любили и даже боготворили. Огромной популярностью он пользовался и в народной среде, о чем сообщают, например, итальянские путешественники и дипломаты. Это обожание в значительной степени объяснялось тем, что появление Исмаила I на политической арене выдавалось за «пришествие имама Махди», борца за народные интересы, который покончит с социальным неравенством и эксплуатацией. Характерно, что перед вступлением в битву кызылбаши издавали воинский клич на родном языке:«Гурбан олдугум, садага олдугум, пирим, муршидим» (О мой пир, о мой мюршид, да буду я жертвой его).

Подробно рассказывает Дон Жуан о восстании в Анатолии шиитов-кызылбашей под руководством Шахкули из племени текели. Восстание приняло такой размах, что повстанческая армия приблизилась к берегам Босфора и стала угрожать самому Константинополю. Ценой огромных усилий султану Баязиду II удалось подавить это восстание. Достаточно сказать, что, по сведениям венецианцев, на рубеже XV и XVI вв. четыре пятых территории Малой Азии были населены шиитами. Часть их участвовала в создании Сефевидского государства. В Османском государстве, как и в Ак-Коюнлу, шиизм был религиозной формой социального протеста низов против феодального государства.

Османский султан Селим Явуз (Грозный) (1512–1520), прежде чем начать войну с шахом Исмаилом I, решил обезопасить себя со стороны внутренней оппозиции — малоазиатских шиитов. Для этого по его приказу была проведена «варфоломеевская ночь» — массовая резня шиитов. Экзекуция была возложена на местных правителей (бейлербеев и санджакбеев), которые составили списки явных и тайных шиитов от 7 до 70 лет. Число убитых доходило до сорока тысяч человек. Война с кызылбашами была объявлена джихадом — священным долгом всех мусульман. Дон Жуан сильно преувеличивает количество войск султана Селима и шаха Исмаила I, принявших участие в знаменитой Чалдыранской битве 1514 г. Хотя кызылбаши и потерпели поражение в этом сражении, но оно не имело тяжких последствий для государства Сефевидов. Дон Жуан знавал в молодости живших в Исфахане стариков, которые рассказывали ему о своих доблестных деяниях в ту войну. Шах Исмаил I с разбитой армией оставил Тебриз и отступил на запад. Султан Селим всего неделю оставался в сефевидской столице, так как была получена весть о возвращении Исмаила I с новым войском. Победа при Чалдыране позволила Селиму выступить против султана Египта Кансу Гури, союзника Исмаила. 78-летний мамлюкский султан потерпел жестокое поражение около Алеппо в 1516 г. Селим занял Сирию, Палестину, Египет и Хиджаз (с городами Меккой и Мединой).

Первые 3 главы второй книги посвящены периоду правления шаха Исмаила I и его битвам. А вот 52-летнее, богатое событиями царствование его сына — шаха Тахмасиба (1524–1576) почти не нашло отражения в сочинении Дон Жуана. Между тем именно в этот период сын Селима, султан Сулейман I (1520–1566), четыре раза с огромной армией вторгался в Азербайджан (в 1534, 1535, 1548 и 1554 гг.). Имея перед собой подавляющее превосходство вражеских сил, шах Тахмасиб придерживался в основном оборонительной тактики и тактики «выжженной земли». Только однажды — в 1552 г. — он предпринял ответное вторжение в Малую Азию. Убедившись в безрезультатности своих попыток закрепиться в Азербайджане, Сулейман пошел на заключение мира с Тахмасибом 29 мая 1555 г. в г. Амасье. В IV главе автор повествует о междоусобной борьбе за престол после смерти шаха Тахмасиба. Старший сын его Мухаммед, будучи полуслепым, был вытеснен своим братом Исмаилом, которого привели прямо из заключения (где он томился около 20 лет) и посадили на престол. Шах Исмаил II за полуторагодичное царствование пролил много крови, уничтожив почти всех своих братьев и их мужское потомство. Его красивая и умная, но коварная сестра Перихан-ханум сначала помогла ему прийти к власти, но затем стала душой заговора против него. В результате Исмаил II был убит и на некоторое время подлинной правительницей стала сама Перихан-ханум. Но вскоре по соглашению придворной знати шахом был объявлен Мухаммед Худабенде («Раб божий»). Принцесса Перихан-ханум была казнена по указанию шаха, а ее голова, насаженная на конец копья, выставлена на воротах Казвина. Это было ужасающее зрелище, порицаемое Орудж-беком. Возможно даже, что он сам был свидетелем этого события, так как оно описано весьма колоритно. Затем управление государственными делами с одобрения Мухаммеда Худабенде сосредоточилось в руках его умного и рассудительного сына Хамза-мирзы, а также перса Мирзы Салмана.