Россия и Черт - [12]

- Не откажусь, не откажусь, - ухмыляясь, промолвил Черт и, потирая руки, сел за стол. - Ах, какой паштет! Прямо глотать жалко!

Симочка захихикала от удовольствия.

Завтрак был так хорош, а главное, так необходим, что Черт готов был пренебречь не только служебными обязанностями и долгом, но даже своими кровными 3 % авторских, на которые он, конечно, никогда не мог бы позволить себе таких роскошных завтраков, "Богато живут сволочи", с завистью подумал он и, заподозрив нечистое, решил обязательно проверить. Но работа есть работа и шикарные завтраки не должны ей мешать! Особенно такой работе, И он, прошедший хорошую школу у профессора академии Генерального штаба тов. Щ. Ч. Сыкова (бывшего заместителя тов. Н. И. Ежова), несмотря на тройку, полученную при сдаче курса самоотверженности (самый трудный во всей программе), дожевав последний бисквит, возвратился к главному предмету своего посещения.

- Видите ли, - начал он, - вы даже не в состоянии себе представить, какое горячее сочувствие вызываем во мне ваше (не стану скрывать) бедственное положение. - Черт завораживающе посмотрел на Симочку и пустил несколько колечек дыма. "Интересно, - соображала Симочка, - конечно, если у него есть квартира и машина, безусловно, имеет смысл". - Такая очаровательная молодая особа, - продолжал Черт. "Конечно, корреспондент- это не так выгодно, - прикидывала Симочка, - как, например, генерал-майор интендантской службы, но что делать!" - с таким чудным вкусом понимающая, что такое настоящая жизнь, избалованная заслуженным вниманием, привыкшая кружить головы, - Черт лукаво посмотрел на порозовевшую от удовольствия Симочку, подсчитывающую, сколько неприятностей и какие убытки безусловно принесла ей злополучная история с этим паршивым Чижиком, - и такая женщина... - Черт наклонился вперед, сделал страстную паузу и воскликнул: вдруг оказывается в стесненном материальном положении, должна отказывать себе в самом необходимом, не может проявлять своего лучшего призвания покупать и носить самые изящные брошки ("Конечно, это лучший, если не единственный выход, - решила Симочка, - только не нужно соглашаться слишком быстро") и буквально стоит перед неизбежной необходимостью идти сегодня же вечером, в такую отвратительную погоду на Тверской бульвар продавать свое пухленькое, тепленькое, розовенькое тело!.. Ужасно... Вы даже не можете себе представить, какая жалость горит в моем сердце! - Черт волновался и брызгал слюной. - Я спустился, то есть я пришел специально для того, чтобы спасти вас. Можете быть уверены, что во мне вы найдете самого надежного и бескорыстного друга.

Симочка горько заплакала. Перспектива шляться по Тверскому бульвару в такую поганую погоду, не говоря уже о том, как вообще противно, хотя, конечно, более надежно, за наличный расчет торговать своим пухленьким, тепленьким, розовеньким телом, показалась ей омерзительной.

- Помогите мне, - прошептала она, - я отблагодарю вас... - и она взглянула на Черта такими глазами, что даже Черту из Русского отдела стало не по себе.

- Да, да, конечно, - подхватил Черт, - какой может быть разговор!

- И главное, что это так незаслуженно, - всхлипывала Симочка, - вы же понимаете, какое я имею отношение к генетике. Это совершенно не моя специальность.

- Ну, конечно? А какая у вас специальность? - поинтересовался Черт.

- Специальность? - Симочка заморгала и посмотрела на Черта заплаканными глазами, заляпанными сине-фиолетовыми кляксами от размокших ресниц. - У меня совершенно другая специальность, - прошептала она, - я умею покупать самые лучшие в мире брошки, завиваться, ходить по ресторанам и обниматься. И вообще - аналогичные специальности. Но теперь... - она всхлипнула и захлопала веками по грязи, получившейся от размытой слезами краски.

- Да, конечно, теперь... - тяжело вздохнул Черт, - да... Ничего, мужайтесь. Я помогу вам!

Он решительно встал, подошел к двери, выглянул в переднюю и плотно затворил дверь. Потом подошел к широкому венецианскому окну, внимательно осмотрел улицу и быстрым шагом возвратился к Симочке.

- Слушайте, что я скажу вам, - зашептал он с замораживающей сердце таинственностью, - слушайте.

Симочка испуганно вскинула па пего закляксанные глаза и инстинктивно отодвинулась в угол дивана.

- Итак, - начал Черт, - вы стоите на краю гибели. И ничто не может спасти вас и никто не может спасти вас. Только я могу спасти вас. Я могу вернуть вам спокойствие, радость и уверенность в завтрашнем дне. Я могу, не шевельнув пальцем, бросить к вашим ногам невиданные в мире брошки, неслыханные заколки, немыслимые серьги и невообразимые бусы! - Красные пятна пылали на Симочкиных щеках. Черт искушал: - Я могу, не выходя из этой комнаты, бросить к вашим ногам власть и аплодисменты, победы, триумф и венец. Я могу в мгновенье ока обеспечить вашу будущность и избавить вас от тяжелой необходимости идти сегодня вечером в такую отвратительную погоду па Тверской бульвар продавать свое пухленькое, тепленькое, розовое тело!

- Но.., - дрожащими губами прошептала Симочка и почувствовала, как чья-то могучая рука толкает ее в мягкое место. Она вскочила и, упираясь коленками в подушку, подалась всем телом вперед, к Черту, к новой жизни.