Россия - Белоруссия: По-нашему или никак - [6]

По большому счёту, белорусская сторона с этой ненормальной для со­юзников ситуацией справляется сама. По заявлению начальника Главного управления внешнеэкономической деятельности Минсельхоза и продоволь­ствия РБ Алексея Богданова, те объёмы продовольствия, которые планиро­валось поставить на российский рынок, Белоруссия перераспределяет на рынки других стран. Например, белорусское молоко и молочные продукты охотно покупают Германия, другие страны Евросоюза и даже далёкий Китай. А российские граждане, увы, будут по-прежнему потреблять так называемый “отечественный молочный напиток” из-за дефицита натурального молока и так называемые “отечественные молочные продукты”, изготовленные на основе малайзийского пальмового масла.

Смею утверждать, что в Белоруссии до настоящего времени вся продук­ция, особенно продукты питания, производятся под жёстким государствен­ным контролем и в соответствии с утверждённым ГОСТом по каждому товару, известным с советских времён, а за нарушение его полагается уголовная ста­тья и серьёзный тюремный срок. Всем понятно, что такими жёсткими мерами в Белоруссии серьёзно охраняют здоровье своих граждан. А в России, как из­вестно, на недобросовестного товаропроизводителя налагается только мини­мальный штраф!

Когда глава Россельхознадзора России Сергей Данкверт запрещает в очередной раз ввозить в Россию из Белоруссии то мясо, то молоко, то мо­лочные продукты, то это вызывает у меня горькую улыбку и поневоле хочется согласиться с белорусским лидером по этому поводу, что “все эти данкверты — люди заинтересованные” и что Данкверт “крышует свои латифундии”.

Разные цивилизационные векторы Кремля и Минска — ключевая проблема союзничества

К сожалению, проблема взаимоотношений наших стран не сводится к тор­говле. Страдают и цивилизационные аспекты отношений. “Верхи” двух родст­венных государств имеют сильно различающиеся подходы и схемы взаимного сотрудничества. Если Кремль готов, в первую очередь, к сотрудничеству на коммерческих условиях и во главу угла ставит выгоду от торгово-экономичес­кого сотрудничества с Белоруссией, то Минск, развернувшийся на Восток, стал настаивать на цивилизационном подходе при выстраивании всего спект­ра взаимоотношений с родственной Россией.

Имитация интеграции в рамках проекта “Союзное государство”, который был создан, как представляется, для успокоения патриотической обществен­ности двух стран, Кремль вполне устраивает, а Минск уже “по-тихому” сми­рился и не выступает с экстравагантными заявлениями по поводу темпов его реализации по принципу “ни шатко, ни валко”. По нашим наблюдениям, Бе­лоруссия всё-таки постепенно теряет надежду на получение синергетического дивиденда от сотрудничества как в рамках Союзного государства, так и в со­ставе Евразийского экономического союза. Товарооборот со странами — чле­нами этого союза — сокращается. В результате Александр Лукашенко перестал приезжать на саммиты ЕАЭС, ОДКБ и Союзного государства, изредка давая пресс-конференции в Минске для журналистов по белорусско-российской ин­теграции со специфическим названием “бухгалтерия дружбы”.

Не будем комментировать обычные, всем известные, порой экстрава­гантные, но искренние высказывания белорусского лидера, а попытаемся прояснить точку зрения специалистов на причины видимого невооруженным глазом дистанцирования Кремля от Минска и Минска — от Кремля.

Как представляется, основная причина разногласий, доходящих до от­крытой неприязни правящих элит России и Белоруссии, — это следование разным цивилизационным векторам развития обеих стран. В новой России доминирующие во власти управленцы-“западники” выбрали в качестве образ­ца социально-экономического развития Западную цивилизацию и навязали нашей стране ещё с подачи Е. Гайдара откровенно ущербную модель эконо­мического развития, разработанную Гарвардской школой в рамках “Вашинтонгского консенсуса”. Нобелевский лауреат по экономике Джозеф Штиглиц назвал её абсолютно провальной и вредной для России.

Для достижения главной цели, в том числе для “возвращения в мировую цивилизацию”, российские западники считают необходимым по возможности больше копировать западные институты и нормы в экономике, общественных отношениях, принять западную культуру и духовные ценности, то есть факти­чески готовы сменить традиционную российскую цивилизационно-культурную идентичность.

Приход в Кремль Владимира Путина существенно изменил расстановку сил, но позиции западников-компрадоров во власти по-прежнему очень силь­ны. Комплекс цивилизационной неполноценности является составной частью сознания подобного типа значительной прослойки российских управленцев. Им кажется, что, подражая Западу, станешь Западом. В ответ Запад “придёт, вложит капитал, научит и защитит в случае необходимости”. Поэтому доморощенные западники сразу же затаились, когда Путин возвра­тил Крым и Севастополь в “российскую гавань”. Никто из российских запад­ников и тем более олигархов до сих пор так и не обозначил своё отношение к возвращению исконно русских земель. Правда, Алексей Кудрин — “самый лучший министр финансов всех времён и народов”, по версии и номинации МФВ и МБРР, а ныне — глава Счётной палаты, — от имени олигархического и крупно-предпринимательского сообщества России предложил В. В. Путину пойти навстречу Западу, чтобы последний в обмен снял экономические и по­литические санкции против России и тех нуворишей, кто был включён в санкционный список. Однако президент России к удовлетворению простых граждан страны достойно отверг эту инициативу, сказав, что “мы не торгуем своим су­веренитетом”.