Росные тропы - [5]

Так мы и наступали вместе с ними, такая была у меня грачиная весна… С тех пор (может, действительно, чудачество!) каждую весну я встречаю этих птиц.

…В ветровое стекло бил мокрый снег, «дворники» едва успевали сметать его. Надвигались пасмурные сумерки, а по черным полям, словно в терпеливом ожидании, важно и степенно разгуливали грачи. И вспоминались слова попутчика: хоть мороз трещи, хоть снег и лед, а раз прилетели грачи — значит весна…

В. Тараканов ЖИЛ-БЫЛ У БАБУШКИ… ДИКИЙ КОЗЕЛ

Как-то из родной деревни, где прошли детство и юность, я получил письмо. Среди низких поклонов, приветов, пожелания здоровья мне и моей семье, небогатых сельских новостей в нем были такие строки:

«А к бабушке Абаимихе, как летось и в третьем году, из леса опять пришли дикие козы. Три головы. Сейчас они вместе с овечками и поросенком живут в хлеву. Вся деревня ходит смотреть этих коз».

Два года назад ездил я в гости в село и был свидетелем того, как две косули, спасаясь от браконьеров и их разъяренных псов, шатаясь от усталости на израненных о наст точеных ногах, пришли искать спасенья в деревне. Бабушка Абаимова живет на самом краю села, и в тот день ворота ее двора были раскрыты настежь. Вот у ней и нашли спасение, приют и корм лесные красавцы.

Весеннее солнце с каждым днем пригревает все сильней и сильней. Все ему рады — и люди, и птицы, и звери. По улицам городов и сел бегут бурные ручьи, снег тает прямо на глазах. В полдень от цветочных клумб поднимается теплый пар.

В лес пришла весна.

Иная картина в эти солнечные теплые дни в лесу. Наметенные и спрессованные за долгую зиму сугробы снега хотя и тают, но медленно. Правда, снег стал тяжелым, сырым, ноздреватым. Под сугробами исподволь копится вода. Утром и вечером этот подтаявший снег схватывается морозцем. Образуется плотная и крепкая корка льда, которая зовется настом. Мартовский и апрельский наст выдерживает собаку, волка, лису, рысь, росомаху и даже человека без лыж. Но горе горькое в это время копытным — лосям, диким козам, кабанам, оленям. Острые кромки лунки, которые почти не отличаются от краев консервной банки, до кости рассекают кожу ног, провалившегося в сугробины зверя. У сохатого ноги длинные, кожа толстая, но и он наст переносит очень тяжело. Еще трудней приходится косулям и пятнистым оленям. Многие из них гибнут от бескормицы и от хищников. А браконьеры во время охоты на диких коз, порезавших ноги, даже ружья не берут — беспомощных животных добивают при помощи ножа. Вот поэтому загнанные животные из леса идут в поселки.

Дикие козы — самые безобидные травоядные наших лесов. Кроме того, им не откажешь в смелости, находчивости. Ну, а по красоте вряд ли косулю можно сравнить с каким-либо другим зверем.

У меня с дикими козами было немало различных встреч. На нашем дальнем сенокосе многие годы жило семейство косуль. Взрослые козы, правда, старались людям на глаза не попадаться. А вот один козленок нас не боялся. Он выходил на кошенину, подбегал к нашей лошади. Мы валяем стог, а он выйдет из чащи и смотрит, как мы работаем. Пробовал я его приручить, но не получилось. Осенью, когда мы с отцом вывозили сено, специально оставляли немного диким козам на подкормку.

Однажды в детстве косуля меня порядком напугала. Дело было летом. На берегу реки я выслеживал кротов. В одном месте берег был отвесным. И вот я услышал над собой хриплый лай — гавканье, похожее на собачье. Но я точно знал, что в эту пору собак в лес у нас в деревне никто с собой не берет. Да и людей здесь не могло быть — это я знал наверняка. «Разъяренный медведь или же голодная рысь», — мелькнуло в сознании. Я был ни жив ни мертв. А наверху продолжался этот непонятный хриплый лай. Да еще кто-то лапами рыл землю, до меня долетали комья, корни травы. Не знаю, что бы я стал делать дальше, только над обрывом вдруг показалось что-то желтое. Еще раз гавкнув, козел появился во всем своем великолепии — сухая, красивая голова, стройные тонкие ноги, черноватые, бугорчатые рога. Я зашевелился, и козел увидел меня. Ему пришлось пережить то же самое, что и мне минуту назад.

Была у меня встреча с косулями весной, в пору брачных поединков. Я сидел в шалаше на косачином току и ждал прилета птиц. Но они почему-то не спешили. На востоке макушки деревьев уже серебрились в лучах восходящего солнца. Утро я считал безвозвратно потерянным. И вдруг в кустах мелькнула фигура козла. Он вышел на маленькую полянку, гордо поднял голову и хрипло гавкнул. На его призывный крик ответил другой козел. Через минуту и он, тяжело поводя боками, был на этой же поляне. Козлы уставились друг на друга, затем воинственно издали новый лай и бросились в атаку. От костяного удара их рогов по лесу прокатилось эхо. Закипел настоящий бой. Козлы разбегались в стороны, пригнув головы к земле, ударяли лбами и рогами друг друга, задними копытами рыли землю, старались уронить на землю один другого. Не знаю, чем бы окончился этот рыцарский поединок, если бы сзади меня не послышался голос косули.

«Гладиаторы» мои прекратили поединок и помчались туда…

Я вновь перечитываю письмо. «А к бабушке Абаимихе, как летось и в третьем году, из леса опять пришли дикие козы…» Значит, браконьеры опять выползли на свое преступное дело. Но интересно то, что дикие звери не забыли человеческой доброты и в трудную минуту пришли сами и привели с собой еще одного, по всей вероятности, детеныша.