Роскошная хищница, или Сожженные мосты - [17]

– И все?

– Сейчас платье надену – и все, – подтвердила она, так как уже была накрашена, а в глазах мерцали ярко-синие линзы. Волосы решила не укладывать, собрала в хвост на шее и замотала шифоновым шарфом.

– А... вниз ничего?

– Зачем? – спокойно поинтересовалась Марина, беря платье. – Вдруг тебе приспичит прямо там – так хоть не перетрудишься, снимая.

Хохол заржал, оценив ее юмор:

– Смотри... я ведь могу и исполнить свое желание...

– Я не из тех, кто возражает.

– Господи, как же я люблю тебя, моя родная, – пробормотал он, опускаясь на колени и обнимая ее за талию.

Коваль потрепала его по бритой голове и засмеялась:

– В этом ты постарался убедить меня сегодня, дорогой. И весьма успешно, надо признать – у меня болит все, что только может... Поехали, неудобно опаздывать. Кто за руль?

– Юрец. Они потом с Севкой в городе потусуются, заберут Егора с няней. А нам как надоест, позвоним – подъедут. – Женька поднялся и протянул ей руку: – Идем.

* * *

Стоянка перед бизнес-центром, где располагался огромный и самый модный сегодня в городе ресторан, была заставлена машинами, даже толком выйти было невозможно, да еще и снег прошел, завалив все, поэтому Хохол до крыльца нес Марину на руках, чтобы она в своих лаковых туфлях на шпильке не провалилась в сугроб.

Разумеется, свадьбу Бес закатил со старорусским купеческим размахом, народу набилось – не протолкнуться, Марина недовольно поморщилась: в такой толпе кто угодно может оказаться, и даже хваленые Гришкины спецы не уследят.

Как же она не любила эти помпезные мероприятия, эти показушные торжества с кучей незнакомых людей, со снующими туда-сюда официантами и журналистами, ловящими момент, чтобы заснять кого-нибудь в наиболее неудачном ракурсе! Но настороженно зыркающий исподтишка по сторонам Женька, зная Маринину нелюбовь к фотографии, постоянно ухитрялся оказаться своей широкой спиной к объективу, нацеленному на нее.

– Спасибо, родной, – шепнула она, когда он в очередной раз закрыл ее собой. – Что бы я делала здесь одна?

– Ну, одна бы ты точно не осталась, – улыбнулся Женька, и Марина поняла, что он имеет в виду: и Ворон, и еще несколько человек поглядывали в ее сторону с нескрываемым интересом, и только присутствие Хохла заставляло их держаться на расстоянии.

– Не ревнуй, я только твоя, ты ведь знаешь...

Его рука незаметно опустилась ей за спину и погладила по ягодицам, Марина вздрогнула и почувствовала, как напрягается грудь. И это после того, что было дома... Она, не глядя ему в глаза, предложила абсолютно серьезно:

– Хочешь, поищем укромное местечко? – И Женька фыркнул, давясь от смеха.

Публику Бес собрал разношерстную, от высокопоставленных чиновников до откровенно бандитского вида личностей, и все старательно делали вид, что им не в диковинку общаться друг с другом. Собственно, некоторым даже не приходилось особенно напрягаться – коррупция в верхах города достигла небывалых масштабов, и Бес едва ли не единолично решал многие вопросы, а мэр только согласно кивал и подписывал распоряжения. Коваль не уставала удивляться тому, что нигде выше никому не приходило в голову устроить масштабную проверку деятельности мэрии. Но, судя по всему, Гришка сильно не зарывался, а потому подозрений не вызывал, да и своей благотворительной деятельностью умело прикрывал то, что не должны были видеть широкие народные массы.

К Марине подошел главный архитектор, высокий седой мужчина в идеально сидевшем костюме и черной бабочке, галантно поклонился и предложил отойти в сторонку на пару слов. Она кивнула и пошла с ним к большой колонне у входа в зал, мимоходом подхватив с подноса у проходившего официанта широкую рюмку с коньяком.

– Я вас слушаю, Петр Глебович, – сделав глоток, проговорила Коваль, и он начал:

– Марина Викторовна, что там с вашей стройкой происходит?

– А что? – насторожилась она.

– Говорят, у вас нелегалы трудятся.

– Кто?! – ее изумление было абсолютно искренним, Марина свято соблюдала заведенное еще Егором правило о найме рабочей силы и никогда не позволяла брать на работу непроверенных людей или гастарбайтеров.

– Нелегалы, Марина Викторовна, таджики и туркмены. Живут в вагончиках по двадцать человек, питаются как попало, документов нет.

Архитектор смотрел на нее испытующе, но Коваль глаз не отводила, не чувствуя за собой никакой вины. И потом, разве это его компетенция – нелегалы? Было бы логичнее, если бы с этим подошел Грищук, начальник ГУВД. Марина спокойно допила коньяк и взяла архитектора под руку:

– А пойдемте с Грищуком пошепчемся на эту тему.

– Ну, как хотите... я просто подумал, что не стоит сразу до милиции доводить. Сигнал был, я решил с вами пообщаться с глазу на глаз.

«Ага, сигнал, значит, был... И кто же это решил лишить меня сна и покоя? Кому жить надоело, а у самого рука не поднимается? Что-то мне подсказывает, что это Ванечка – компаньон Егора, а теперь, стало быть, мой. Ох, дурачок-дурачок, оно тебе было надо?»

Грищук познакомил Марину с супругой – приятной женщиной лет сорока, очень обаятельной и симпатичной. «Интересно, они до сих пор занимаются сексом?» – пронеслось в ее голове, и Марина одернула себя: серьезный вопрос, а Коваль в своем репертуаре.