Роскошь нечеловеческого общения - [31]

— Но как-то ведь надо! — почти вскрикнул Суханов.

— Да. Надо. — Лукин снова улыбнулся.

«Вот черт, что же он все время смеется?! — Суханов начал нервничать, а это ему не нравилось. Бизнесмен должен быть холоден и расчетлив. Вернее, он только тогда может быть расчетлив, когда спокоен. А если бизнесмен теряет расчетливость, то что же это за бизнесмен?.. — Фу ты, дьявол, он что, гипнотизирует меня, что ли? Всякая чушь в голову лезет!»

— У вас в квартире ремонт? — спросил Лукин.

— Ремонт. Я уже об этом думал. Квартира записана на жену, на Наташу, а она ведь депутат Государственной Думы. В ее квартиру не сунутся.

— Сунуться-то, может, и сунутся. Но это для них уже значительно сложнее. Впрочем, там ремонт, — снова уточнил Сергей Сергеевич. — Они прут напролом, это очевидно. Считают, что их главный козырь — неожиданность. Но они уже лишены этого козыря и сами того не знают. Как говорили древние, предупрежден значит, защищен. Нужно связаться с Натальей Георгиевной, пусть она идет прямо к Веретенову и просит документ, подтверждающий законность этого ружья. То есть законность его принадлежности вам, Павел Романович. Пусть дает справку какую хочет, пусть выдумывает форму сам. Вот, кстати, задачка для него будет. Это же абсурд — справку о том, что президент подарил ружье. Я могу голову дать на отсечение — таких справок никогда никто никому не давал.

— А президент-то наш хорош, — заметил Суханов. — Такую подставу устроил. Своими руками, можно сказать, компромат вручил, да какой! Сразу готовая статья УК. И не откажешься ведь. И справку не попросишь. Как вы это себе представляете? Спасибо, дескать, господин президент, только вы еще справочку подмахните, что, мол, так-то и так-то, выдали ружье такого-то числа, с такой-то целью и всю ответственность за его хранение берете на себя. Лихо.

— Ладно. Не будем строить догадок — хотел президент вас подставить или не хотел. Думаю, не хотел. Он, насколько я представляю, не делает перспективных шагов. То есть не планирует ничего больше чем на месяц вперед. Конечно, в том, что касается его личного окружения. Хотя… Память у него хорошая.

— Ничего себе — «позднее обычного»! — Галя стояла в прихожей, скрестив руки на груди. — Это у тебя называется всего лишь «позднее обычного»?

— Ну Галя, дела ведь… Работа серьезная…

— А это что? — спросила жена, показывая на коробку.

— Это? Это так… Попросили, чтобы у нас полежало пока.

— А что полежало-то?

— Да, понимаешь, у Греча дома ремонт, — начал импровизировать Журковский. — Вот он и попросил, чтобы полежало. Вещь ценная…

— Что за вещь, можно посмотреть?

— Конечно. — Журковский решил демонстрировать полное спокойствие и уверенность в незначительности, а главное, абсолютной безопасности услуги, оказанной мэру. — Смотри.

Он с готовностью положил коробку на пол, открыл ее и достал ружье.

— Смотри, какая вещь! С дарственной надписью. Президент подарил. Он боится, как бы не стащили из квартиры. Там же маляр, штукатуры. Много всякого народу болтается. А вещь-то редкостная. Даже не то что редкостная, а сама понимаешь, историческая.

— Да… Так ты и с Гречем встречался?

— У Суханова, — зачем-то соврал Журковский. — Они же, оказывается, друзья. Я и не знал.

— У него все друзья, пока нужны для дела. А когда надобности нет, тут же всех забывает. С тобой вот был — не разлей вода. А как пошел во власть, словно и незнаком…

— Да что ты говоришь, Галя! Мы же вчера встречались, и сегодня тоже.

— Конечно. Понадобилось ему ружьишко пристроить, вот и встретились. А если бы не это, я тебя уверяю — еще лет десять не виделись бы.

— Да перестань ты говорить о том, чего не знаешь. Лучше скажи — Вовка не звонил больше?

— Звонил.

— И что? Когда уезжают?

— Завтра, сказал, пойдут билеты менять. Или вообще сдавать. Денег нет.

Журковский поставил ружье в угол и стащил с ног ботинки, не развязывая шнурков. Он вдруг почувствовал смертельную усталость и голод.

— Деньги есть. Суханов дал аванс. У нас в доме еда какая-нибудь осталась?

— Осталась, конечно. Ужин давным-давно готов…

— Отлично, Галочка! Отлично. Ты просто устала. Все устали. Я тоже с ног валюсь. Пойдем ужинать. Деньги есть. Работа есть. Все хорошо.

Глава 5

Сергей Сергеевич привычно нажал на кнопочку, и стекло, отделяющее пассажиров от водителя, поднялось.

— Павел Романович, как дела в Москве? — спросил Лукин, сидевший рядом с шефом на заднем сиденье. Машина ехала в аэропорт.

— В Москве? Плохо, Сергей. Если честно, то плохо.

— У Самого были?

— Нет. Не принял. После того разговора — все. Связи нет.

— После какого разговора?

— Ну когда он спросил меня, что я думаю по поводу его выборов.

— А-а… Да. Кстати, я выяснил по своим каналам, что там происходило.

— И что же?

— Поголовный опрос самых популярных в народе политиков. То есть потенциальных соперников. Пусть даже они не выставляют сейчас свои кандидатуры. Если Сам предполагает, что могут, этого уже достаточно.

— И что же?

— Что… Все признались в горячей и искренней любви.

— Ага. Кроме меня, выходит.

— Выходит, кроме вас.

— И ты думаешь, эта история с ружьем устроена по прямому приказу Самого? Он, что же, так обиделся, получается, что решил меня в холодную засадить?