Роса на солнце - [19]

   — Мне нравится отсутствие у вас ложного бахвальства, столь характерного для многих людей вашей профессии, генерал. Какова ваша оценка возможного столкновения сил Еврокома с русскими?

   — Общая оценка, герр Гюнтер, такова. Мы можем нанести поражение русским и вытеснить их с территории Украины, но потери у нас будут тяжёлые. От двадцати до тридцати процентов штатной численности боевых подразделений. Это — минимум. Русские дорого продают свои поражения. Ещё один фактор, часть сил русских, их стратегические резервы должны быть скованы на других направлениях и не должны быть переброшены на театр военных действий. В этом случае я могу гарантировать успех военной компании на Украине.

   — Спасибо, генерал. Вы откровенны, а значит, профессиональны. Как человек, волею судьбы вынужденный заниматься политикой и дипломатией, скажу вам, что наши друзья на востоке, недовольные последними выходками Москвы и репрессиями русских против их бизнесменов, сделают так, что ни один русский солдат из Сибири не окажется под Киевом и в Крыму…Вот это уже я могу гарантировать. Что до других направлений, где могут увязнуть русские, так я вам кое что привёз.

   Гюнтер достал из скромной пластиковой папки несколько листов, скреплённых между собой и передал их фон Рамелову.

   — Вот, ознакомьтесь, Готтлиб, этот документ подготовил хорошо вам известный человек, ушедший с военной службы на «вольные хлеба»..

   Генерал взял листы бумаги и пробежался по ним взглядом…

   — Оооо, молодчина Старк… Да уж, личность известная. Можно сказать, «крёстный отец» современного частного военного бизнеса. Интересно, интересно…

   Готтлиб фон Рамелов погрузился в чтение, оставив гостя наедине со своими мыслями… Через пятнадцать минут он поднял глаза на фон Арау и, улыбнувшись одними уголками рта, произнёс.

   — Что же….отличный план…чувствуется рука Уильяма… Это, действительно, свяжет русских по рукам и ногам на кавказском направлении. Только есть одно «но», герр Гюнтер

   — Я вас слушаю, генерал.

   — Когда русские узнают, кто стоит за этим… Готтлиб постучал пальцем по бумагам. Их ярость и жажда мести будет безграничной. И они, скорее всего, не остановятся ни перед чем, стараясь с нами рассчитаться.

   — Да, Готтлиб….я с тобой и здесь согласен. Вот поэтому ты, как командующий союзными силами, должен обеспечить успех миротворческой операции на Украине за максимально сжатые сроки, пока русские не опомнились. Максимально эффективно и жёстко. Ещё раз подчёркиваю слово «максимально». Если и торговаться с русскими, то уже на наших условиях. Вы же военные, так обеспечьте дипломатам выгодные условия. Удачи, Готтлиб, у меня на сегодня ещё одна деловая встреча. Всего доброго.

   Гюнтер фон Арау встал из-за стола, аккуратно собрал бумаги в скромную папку, которую положил в старомодный кожаный портфель и, слегка поклонившись направился к выходу из кабинета командующего.

   Когда дверь закрылась, генерал фон Ратенов тихонько прошептал:

   — Der alte Teufel!

День первый. Ялта. Крым

   Этот день начался для Турпала Медоева гораздо лучше, чем предыдущие три, проведённые в душной, раскалённой стальной коробке контейнеровоза «Кенгуру», пришедшего в Ялту из Трабзона. Контейнеровоз был огромный, переделанный из обычного сухогруза постройки начала пятидесятых, но вместить на грузовые нижние палубы полторы тысячи боевиков было не простым делом. Надо было взять также немалый запас оружия и, особенно, боеприпасов и скрытно разместить на тех же нижних палубах. Все желающие на «Кенгуру», понятное дело, не поместились и следом плыл сухогруз «Дарданеллы», неся в чреве ещё полторы тысячи бойцов. В итоге получилось и в тесноте, и в обиде. Когда три тысячи обвешанных оружием воинов Аллаха, видевших море только по телевизору, и живших всю свою жизнь в горах или пустынях, запихивают на борт контейнеровоза, получается не очень хорошо, прямо скажем, скверно. Турпал с содроганием вспоминал жуткую вонь носок своих соратников, гнусный запах пота, смешанный с запахом блевотной жижи, извергаемой из желудков непобедимых федаинов во время приступов морской болезни, жесткую и неудобную трехъярусную койку, покрытую тонким матрасом. Хуже, чем в московском КПЗ, где Турпал оказался после очередной драки с «руснёй» из студенческой общаги. Да…были времена. Сейчас ему казалось, что все это было в другой жизни. Сытой и сладкой. Московский ВУЗ, где он и полсотни его земляков учились на филологов (потому, что квоты на юристов для их республики были уже исчерпаны), солидная стипендия, выплачиваемая федеральными властями, доступные русские девки и их трусливые русские ухажеры, «шуршащие» для них, кавказцев по мелочам. Запуганные бабки-коменданты и даже университетские преподаватели. Стипендии на развлечения не хватало, и вскоре его дядя Хасан, владевший в Москве автосервисом и несколькими гаражами, пристроил его и пару верных друзей к «семейному бизнесу»: угонять роскошные машины. Московские жители любили хорошие тачки, а тачки, как известно, нужны настоящим мужчинам на Кавказе, а не трусливым свиньям в Москве. Сами они машины не выслеживали, их «выпасали» прикормленные дядей гаишники. Турпалу и его друзьям оставалось только дождаться сигнала от «мусаров», когда «терпила» остановится в подходящем месте, и выкинуть свинью из тачки. Предварительно, как следует, отлупив. Хасан почти всегда был доволен работой племянника и щедро ему платил. От собственной крутости и власти Турпал был на седьмом небе от счастья. Жизнь в столице напоминала рай: русских блядей, он менял каждую неделю, а парней, соседей по общежитию, заставлял бегать ему за водкой и стирать одежду и носки. И самое главное, что все терпели эти унижения безропотно. Он был волк, а они — бараны…А один волк может задрать много овец…