Ронины из Ако, или Повесть о сорока семи верных вассалах - [19]
— Да что вы говорите?! Вот уж в самом деле безобразие. Понимаю, как вы должны быть возмущены, — заметил примирительно хозяин, стараясь как-то притушить бурное негодование его светлости и вернуть беседу в первоначальное русло.
Лестница
— Ты куда?! Эй, Катада! — удивленно воскликнул кто-то, схватив его за руку.
Человек, которого назвали Катадой, похоже, и впрямь замыслил недоброе. Сжимая в руке большой меч, он уже собрался было броситься на улицу.
— А ну отпусти! — рванулся буян.
— Погоди! Да что случилось-то? — удерживал его самурай, тихонько стоявший до того с чаркой[30] в руке, прислонившись спиной к деревянному столбу посреди комнаты. Это был крепкий, мускулистый мужчина во цвете лет. Остальные собравшиеся тоже повскакивали со своих мест и повисли на Катаде, который все еще порывался добраться до дверей. Всего в комнате их было семеро — самураев из дружины Уэсуги, которые собрались в корчме «Синобу» на берегу речки Канда скоротать вечер за бутылочкой сакэ. Выпито было уже немало.
— Нет, ты скажи, в чем дело! — потребовал первый самурай, не отпуская хватки. Это был Хэйсити Кобаяси, знаменитый в кругу дружинников дома Уэсуги мастер меча.
— Да как… как он смел! Наглец! — запинаясь от избытка чувств, промолвил Катада. Даже губы у него побледнели и дрожали от обиды.
— О ком ты? Что он тебе сделал-то? — спросил Кобаяси, стараясь спокойным тоном утихомирить буяна. Взгляд его упал на чарку сакэ, которую он все еще держал двумя пальцами. Прежде чем нарушитель спокойствия, заикаясь, сумел пробормотать свои невнятные объяснения, фехтовальщик тихонько отправил содержимое чарки в рот.
— Н-ну, значит, иду я, хочу спуститься по лестнице. Слегка выпимши, конечно. Думаю, оступлюсь еще чего доброго… Вот, значит, держусь за стенку. И тут этот тип…
Припоминая случившееся, Катада опять распалился гневом и попытался вскочить, так что товарищам вновь пришлось его осаживать.
— И когда, значит, он п-проходил мимо, обронил так, невзначай: «Скажи спасибо, что сейчас время мирное!»
— Да кто ж это все-таки был? — задал вопрос один из присутствующих под впечатлением от яростного пафоса рассказчика.
— К-какая то мелюзга, молодой ронин.
— Брось кипятиться! — решительно произнес Кобаяси. — Надо же учитывать обстоятельства: где и как все было. Тот тип, небось, тоже был под хмельком. Из-за каких-то пустяков будут потом трепать имя Уэсуги! Хватит, забудь! Давай-ка лучше выпей еще! Пей-пей!
— Нет, я этого так не оставлю! Тот тип, похоже, знал, что мы из дома Уэсуги.
Сидевший на коленях Катада оторвал одну руку от бедра и погрозил кулаком.
— Что-что? — все на мгновение замерли при неожиданном известии.
— Он что-то сказал?
— Ага. Нагло так сказал, мол, давай служи получше своему господину!
— Ну уж! — ухмыльнулся Кобаяси. — Только потому ты и решил, что он в тебе опознал самурая из дома Уэсуги? Да полно! Помолчи-ка! Я вот как рассуждаю. Ты ведь, кажется, обмолвился, что это был ронин? Так неужели ты хочешь затеять ссору с каким-то бездомным псом?
Катада поднялся и шагнул к двери.
— Ладно, я пошел.
— Пошел? — рассерженный Кобаяси взглянул на упрямца в упор.
— Да. Я все понял, что ты тут толковал. Не беспокойся, все в порядке. Просто что-то пить больше неохота, так что я, пожалуй, пойду восвояси, а вы уж пейте дальше без меня.
— Беда с этим Катадой! Надо бы его проводить, да вроде еще выпивки много осталось. Хотя он, вроде бы, немного успокоился, а? — заметил один из собутыльников.
Если прислушаться, слышно было, как дождь барабанит за стеной. Небо, давно уже клубившееся тучами, казалось, наконец разразилось потоком слез. Можно было представить себе прозрачные тонкие струи, соединяющие во тьме тысячами нитей небо и землю. Под шум ливня Кобаяси гадал, что у Катады на уме. Не иначе, как он собрался подстеречь незнакомца, устроить засаду на дороге. Впрочем, пусть, в конце концов, это его личное дело, имя дома Уэсуги тут не затронуто. И вообще, разве не пристало самураю в таких случаях проявлять храбрость?
Дзиро ОСАРАГИ (1897–1973), настоящее имя Киёхико НОДЗИРИ, широко известен в японской и мировой литературе своими историческими романами, документальными повестями и пьесами, за которые был награждён престижными литературными премиями. Роман «Возвращение» — это история вынужденной эмиграции, долгих странствий по миру и возвращения в послевоенную Японию главного персонажа (Кёго Мория), называвшего себя «евреем без родины». Колоритно прописанные национальные характеры, злободневные нравственные конфликты, а также использование традиционных приёмов пьес театра кабуки — всё это вносит особую художественную магию в сюжетную канву книги.…Кто-то вошёл в соседнюю комнату его гостиничного номера, и, решив, что это пришла горничная, чтобы разложить его кровать, Кёго даже не повернул головы.Саэко молча сидела на татами, наблюдая за ним.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.
«Дневник безумного старика» выдающегося японского писателя XX в. Танидзаки Дзюнъитиро является одним из наиболее известных произведений не только этого автора, но и всей послевоенной японской литературы. Повесть переведена на многие языки.Перевод на русский язык осуществлён впервые.Роман классика современной японской литературы Дзюнъитиро Танидзаки (1889–1965) «Дневник безумного старика» заслуженно считается шедевром позднего периода творчества этого замечательного писателя. Написанный всего за три года до смерти автора и наделавший много шума роман поражает своей жизненной силой, откровенным эротизмом и бесстрашием в описании самых тонких, самых интимных человеческих отношений.
Ёсиюки Дзюнноскэ (1924–1994) — известный писатель так называемой «третьей волны» в японской литературе, получивший в 1955 г. премию Акутагава за первый же свой роман. Повесть «До заката» (1978), одна из поздних книг писателя, как и другие его работы, описывает частную жизнь, отрешённую от чего-либо социального, эротизм и чувственность, отрешённые от чувства. Сюжет строится вокруг истории отношений женатого сорокалетнего мужчины Саса и молодой девушки Сугико, которая вступает в мир взрослого эротизма, однако настаивает при этом на сохранении своей девственности.В откровенно выписанных сценах близости, необычных, почти неестественных разговорах этих двух странных любовников чувствуется мастерство писателя, ищущего иные, новые формы диалогизма и разрабатывающего адекватные им стилевые ходы.
Лауреат престижных литературных премий японская писательница Масако Бандо (1958–2014) прославилась произведениями в жанре мистики и ужасов, сумев сохранить колорит популярного в средневековой Японии жанра «кайдан» («рассказы о сверхъестественном»). Но её знаменитый роман «Дорога-Мандала» не умещается в традиционные рамки современного «кайдана», хотя мистические элементы и играют в нём ключевую роль. Это откровенная и временами не по-женски жёсткая книга-размышление о тупике, в который зашла современная Япония.
Содержание:ЛОУЛАНЬ — новеллаПОТОП — новеллаЧУЖЕЗЕМЕЦ — новеллаО ПАГУБАХ, ЧИНИМЫХ ВОЛКАМИ — новеллаВ СТРАНЕ РАКШАСИ — новеллаИСТОРИЯ ЦАРСТВА СИМХАЛА — новеллаЕВНУХ ЧЖУНХАН ЮЭ — новеллаУЛЫБКА БАО-СЫ — новеллаВпервые читатель держит в руках переведенную с японского языка книгу исторических повестей и рассказов, в которых ни разу не упоминается Япония. Более того, среди героев этих произведений нет ни одного японца. И, тем не менее, это очень японская книга. Ее автор — романист, драматург, эссеист, поэт, классик японской литературы XX в.