Ронины из Ако, или Повесть о сорока семи верных вассалах - [20]
Тем временем Хаято Хотта тоже сидел, потягивая из чарки сакэ и слушая ропот обрушившегося на соломенную крышу ливня.
Он отнюдь не корил себя: мол, как скверно все вышло! Нечего было ему раскаиваться в тех язвительных словах. Тут еще, конечно, вино сделало свое дело. При виде этого расфуфыренного самурая, который ковылял вниз по лестнице, еле держась на ногах, очень уж захотелось что-нибудь такое сказать. Язык-то ему развязало сакэ, но сказано было все от души. Он от этих слов не отказывается. И будь что будет…
Холодная усмешка заиграла у него на губах.
— Может, что-нибудь не так? — спросила хозяйка.
— Ты о чем? — его узкие глаза смеялись под длинными ресницами.
— Да вот ведь… — слова хозяйки относились к странному шуму на втором этаже. Оттуда давно уже слышались недовольные голоса.
— Хм, надо же, с кем я связался! У него и положение в обществе, и деньги. Да у меня-то ничего такого нет. Ничегошеньки нет. С таким нищим ронином, как я, никто даже на синдзю,[31] небось, не решится, — слышался сквозь шум дождя приглушенный голос.
Тонкие белые пальцы ронина сжимали ободок чарки.
Женщина испуганно вскинула глаза.
Из коридора донесся звук приближающихся тяжелых шагов.
— Можно? — спросил низкий мужской голос.
— Пожалуйте, — тихо промолвила хозяйка, подумав про себя: «Вот хорошо-то! Кто-то идет».
Сёдзи раздвинулись, и на пороге возник немного утомленный, с виду статный, осанистый мужчина. Это был явно не тот, над которым Хаято намедни так зло пошутил.
— Хэйсити Кобаяси, — представился гость.
— Хаято Хотта, — кивнул ронин, с первого взгляда догадавшись, что имеет дело с человеком незаурядным. Было в манерах гостя что-то особенное, отличающее его от того встречного гуляки.
— Ну-ка, вот что… — начал было Хаято, собираясь заказать хозяйке еще чарку сакэ для вновьприбывшего, но самурай его опередил:
— Нет-нет, ничего не надо. Я только хотел с вами перемолвиться — и тут же откланяюсь.
— О чем же это перемолвиться?
— Один из моих друзей, похоже, собрался вас поприветствовать нынче вечером… Во всяком случае, он покинул нашу компанию раньше всех…
— Вот как?
— Конечно, я полагаю, он не опустится до того, чтобы попытаться застать вас врасплох, но, видите ли, он сегодня порядочно выпил… Так что я счел нужным заблаговременно вас навестить на всякий случай…
— Очень любезно с вашей стороны.
— Это, собственно, и все, что я хотел сказать. Извините за беспокойство.
— Надеюсь, все уладится, — сказал Хаято, поднимаясь, чтобы проводить нежданного гостя.
— Было бы жестоко заставлять вашего друга слишком долго ждать в такую погоду. Я тотчас же отправлюсь к нему навстречу, — добавил ронин, глядя Кобаяси прямо в глаза. Оба улыбнулись. Ливень все сильнее барабанил по скатам кровли.
Прозрачные струи смутно мерцали во мгле. Хаято беззаботно шагал босиком, крепко сжимая ручку зонтика. Он шел сейчас вдоль берега речки Канда. В последние годы здесь велись работы по углублению речного русла, и повсюду сквозь дождевую завесу видны были сваленные вдоль дороги кучи сырой земли.
— Ну, и где же? — думал про себя Хаято. — Может, тут? Или тут?
Он родился в мирное время и теперь впервые должен был вверить свою жизнь острию меча. Сердце сильнее билось в груди, но спокойная уверенность не покидала юношу. Ну что ж, победа или поражение — сейчас все решится. Его обычный скептицизм перешел в безрассудную отвагу. В конце концов, не все ли равно — останется он в живых или нет… Что хорошего в такой жизни? Впрочем, со слов Кобаяси выходило, что противник его тоже не так прост. Что ж, надо держаться мужественно. Наверняка это тот самый тип… Поджидает где-нибудь поблизости…
— Стой! — внезапно прозвучало из темноты.
— Ага! Вот и он!
Мгновенно закрыв зонт и держа его в левой руке, Хаято резко обернулся:
— Чего надо?
— Небось не забыл еще, как мы с тобой повстречались?
— Ну? Там, на лестнице, что ли? — холодно переспросил ронин.
— Вспомнил, значит!
С этими словами самурай отбросил зонт в сторону, и в струях дождя сверкнула сталь обнаженного клинка. Хаято, не успев выхватить свой меч из ножен, парировал удар зонтиком.
— Да ты, я вижу, всерьез… Хмель-то весь выветрился?
— Что-о?!
Отпрянув назад, противники на мгновение разошлись в стороны. Хаято воспользовался паузой, чтобы вытащить свой меч и, держа его в правой руке, попытаться левой заправить за кушак полы кимоно.
Теперь кончики мечей осторожно сближались, будто намереваясь лизнуть друг друга. В следующий миг оба противника атаковали и оба парировали удар. Лезвия кружились и плясали, выписывая фигуры в воздухе, пока не сошлись вновь со звоном, образуя крест. Противники, налегая на мечи, привстали на цыпочки и замерли в смертельном единении, лицом к лицу, будто слившись в нераздельное целое.
Дождь хлестал как из ведра, и прозрачные нити прошивали насквозь ночную тьму.
— Х-ха… — тяжело выдохнул Катада.
В это время сквозь рокот ливня послышался шум приближающихся шагов, и во мраке обрисовались контуры паланкина. Передний носильщик, до сей поры ничего не замечавший в сгустившемся мраке и ничего не слышавший за грохотом дождя, завидев прямо перед собой зловещий блеск клинков, взвыл от ужаса:
Дзиро ОСАРАГИ (1897–1973), настоящее имя Киёхико НОДЗИРИ, широко известен в японской и мировой литературе своими историческими романами, документальными повестями и пьесами, за которые был награждён престижными литературными премиями. Роман «Возвращение» — это история вынужденной эмиграции, долгих странствий по миру и возвращения в послевоенную Японию главного персонажа (Кёго Мория), называвшего себя «евреем без родины». Колоритно прописанные национальные характеры, злободневные нравственные конфликты, а также использование традиционных приёмов пьес театра кабуки — всё это вносит особую художественную магию в сюжетную канву книги.…Кто-то вошёл в соседнюю комнату его гостиничного номера, и, решив, что это пришла горничная, чтобы разложить его кровать, Кёго даже не повернул головы.Саэко молча сидела на татами, наблюдая за ним.
В очередном выпуске серии «Polaris» — первое переиздание забытой повести художника, писателя и искусствоведа Д. А. Пахомова (1872–1924) «Первый художник». Не претендуя на научную достоверность, автор на примере приключений смелого охотника, художника и жреца Кремня показывает в ней развитие художественного творчества людей каменного века. Именно искусство, как утверждается в книге, стало движущей силой прогресса, социальной организации и, наконец, религиозных представлений первобытного общества.
Имя русского романиста Евгения Андреевича Салиаса де Турнемир (1840–1908), известного современникам как граф Салиас, было забыто на долгие послеоктябрьские годы. Мастер остросюжетного историко-авантюрного повествования, отразивший в своем творчестве бурный XVIII век, он внес в историческую беллетристику собственное понимание событий. Основанные на неофициальных источниках, на знании семейных архивов и преданий, его произведения – это соприкосновение с подлинной, живой жизнью.Роман «Петербургское действо», окончание которого публикуется в данном томе, раскрывает всю подноготную гвардейского заговора 1762 года, возведшего на престол Екатерину II.
В очередной том данной серии включены два произведения французского романиста Мориса Монтегю, рассказывающие о временах военных походов императора Наполеона I. Роман "Король без трона" повествует о судьбе дофина Франции Луи-Шарля - сына казненного французского короля Людовика XVI и Марии-Антуанетты, известного под именем Людовика XVII. Роман "Кадеты императрицы" - история молодых офицеров-дворян, прошедших под знаменами Франции долгий и кровавый путь войны. Захватывающее переплетение подлинных исторических событий и подробное, живое описание известных исторических личностей, а также дворцового быта и обычаев того времени делают эти романы привлекательными и сегодня.Содержание:Король без тронаКадеты империатрицы.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
Место действия повести — «Золотой квартал» города Иокогама, прозванный так за обилие злачных заведений, само существование которых возносит золотого тельца над всеми божескими и человеческими законами.Герой повести — Подросток, и это многое объясняет. Четырнадцатилетний сын владельца зала игральных автоматов кажется обычным мальчишкой. Он любит брата-инвалида, деда с бабкой, пусть и не родных, хочет стать сильным, чтобы защищать слабых. Но Подросток одинок и недоверчив, а жизнь приготовила для него слишком много испытаний.
Ёсиюки Дзюнноскэ (1924–1994) — известный писатель так называемой «третьей волны» в японской литературе, получивший в 1955 г. премию Акутагава за первый же свой роман. Повесть «До заката» (1978), одна из поздних книг писателя, как и другие его работы, описывает частную жизнь, отрешённую от чего-либо социального, эротизм и чувственность, отрешённые от чувства. Сюжет строится вокруг истории отношений женатого сорокалетнего мужчины Саса и молодой девушки Сугико, которая вступает в мир взрослого эротизма, однако настаивает при этом на сохранении своей девственности.В откровенно выписанных сценах близости, необычных, почти неестественных разговорах этих двух странных любовников чувствуется мастерство писателя, ищущего иные, новые формы диалогизма и разрабатывающего адекватные им стилевые ходы.
Лауреат престижных литературных премий японская писательница Масако Бандо (1958–2014) прославилась произведениями в жанре мистики и ужасов, сумев сохранить колорит популярного в средневековой Японии жанра «кайдан» («рассказы о сверхъестественном»). Но её знаменитый роман «Дорога-Мандала» не умещается в традиционные рамки современного «кайдана», хотя мистические элементы и играют в нём ключевую роль. Это откровенная и временами не по-женски жёсткая книга-размышление о тупике, в который зашла современная Япония.
Содержание:ЛОУЛАНЬ — новеллаПОТОП — новеллаЧУЖЕЗЕМЕЦ — новеллаО ПАГУБАХ, ЧИНИМЫХ ВОЛКАМИ — новеллаВ СТРАНЕ РАКШАСИ — новеллаИСТОРИЯ ЦАРСТВА СИМХАЛА — новеллаЕВНУХ ЧЖУНХАН ЮЭ — новеллаУЛЫБКА БАО-СЫ — новеллаВпервые читатель держит в руках переведенную с японского языка книгу исторических повестей и рассказов, в которых ни разу не упоминается Япония. Более того, среди героев этих произведений нет ни одного японца. И, тем не менее, это очень японская книга. Ее автор — романист, драматург, эссеист, поэт, классик японской литературы XX в.