Ромейское царство - [408]
Все, что было собрано в свое время рачительными никейцами, было быстро растрачено на Константинополь — священный Город и на тяжелейшие европейские войны, вести которые, как считали василевсы, обязывало особое положение в Европе. И это при росте непомерных внешних расходов державы на уплату дани внешним врагам. Никифор Григора образно и вместе с тем предельно точно отметил по этому поводу, что Ромейское царство напоминало ему «…человека, который, дабы задобрить волков, во многих местах своего тела вскрывал жилы, чтобы удовлетворить хищность этих зверей, напоив их собственной кровью». Олигархи же, пользуясь безкарностью, отказывались делиться с государством своими доходами, что прикрывалось ссылками на тяжелое положение, разорение в результате войн.
Золотая византийская монета с эпохи Комнинов все более обесценивалась и утратила авторитет за пределами Ромейского царства. Это вело к росту цен, углублению экономического кризиса, нищете. Если в период раннего средневековья доходы византийского государства составляли не менее семи-восьми миллионов солидов, то есть около 35 тонн золота, а ко второй четверти XI в. по меньшей мере удвоились, то уже при Андронике II Палеологе (1282–1328 гг.) они едва достигали миллиона, причем наполовину обесцененных золотых — иперпиров, то есть всего двух тонн золота.
Однако глубочайшая беда Византии, да и не только ее, а всех обществ идущих по скользкому пути «цивилизации», состояла не в этом финансовом и военном упадке, обеднении и отказе от краеугольных традиций прошлого, а в том, что власть, элита страны все более жестко отделялись от народа, отказывались от подлинного обновления, реформирования, реальных преобразований или хотя бы искренних попыток их провести, и, что очень симптоматично, с конца XIII в. перестали издавать правовые нормы, направленные на создание новых структур. Тяжелое экономическое положение, потери территорий, ресурсов и богатств, политический и еще хуже — идеологический, духовный кризис, падение воинского и гражданского духа находили объяснение у современников в испорченности нравов. Служить означало не больше чем прислуживаться. Гражданский подвиг не стал обязанностью. Бывший член царского совета, критский монах Иосиф Вриенний записал по этому поводу: «Поскольку ныне добродетель изгоняется и превозносится стремление к пороку, в угоду этому дружба отвергается, взамен же вползает изобилие клеветы. Поскольку каждый брат топчет ноги своего брата, и каждый друг следует дорогой коварства. Поскольку нет ни сострадания, ни сочувствия, растет ненависть и властвует цинизм. Поскольку архонты наши несправедливы, искусные в делах алчны, судьи продажны, посредники лживы, горожане — насмешники, поселяне неразумны, все вместе взятые, мерзки». Общественный долг, патриотизм действительно превращались в пустой звук, вера уходила из сердец, а понятие самопожертвования на благо родины вызывало смех. И когда всем стало все равно, что будет со страной, она окончательно пала.
Впрочем, обязательно надо учесть, что этому способствовала в первую очередь крайне неблагоприятно складывавшаяся в последние три столетия международная обстановка. Следует подчеркнуть, что именно она сыграла определяющую роль в прекращении существования в целом все же жизнестойкого, с большим интеллектуальным запасом, способного к перестройке государства. С Востока на ромеев уже с XI в. неумолимо давили сначала сельчуки, а затем турки-османы, темп нашествий которых все более нарастал и которым провидением было предначертано стать могильщиками древней Империи, оказавшейся в упадке. Ромейскому царству в отдельные годы приходилось вести изнурительную борьбу на несколько фронтов. Уже к середине XIV в. военные разрушения приняли катастрофический характер, некогда цветущие византийские сельскохозяйственные угодья превращались в пустыню, их население гибло или выселялось. Вражеские нашествия становились сквозными, через всю оставшуюся территорию съежившейся Империи, а затем началось неотвратимое, планомерное завоевание оставшегося — европейских владений ромеев. На ромейской земле установился режим военных оккупантов, заселявших ее своими колонистами. Несомненно, именно наступление кочевого мира с Востока перемололо ромейскую цивилизацию.
В силу различных причин Византии не удалось получить существенной помощи от православных государств — Руси, Армении и Грузии. Болгарские цари и сербские короли стремились соперничать с ней, грабить ее, но в то же время сами находились в постоянном губительном противостоянии. Преследуя свои геополитические цели, они долгое время не проявляли должного внимания к проникновению и закреплению турок на бывших византийских землях, более того, не единожды неразумно обращались за помощью к османам, пока сами не стали их добычей. Внесли свою пагубную лепту и набеги на Балканы зловещих кочевников-монголов, которые иногда совпадали с изматывающими болгаро-византийскими войнами. Вообще, постоянные столкновения греков со славянскими державами Балканского полуострова все более ослабляли обе стороны перед лицом гибельной опасности.
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.