Романтика любви - [30]

— Кэролайн! К тебе мистер Годдард, — возвестила Селма.

Кэролайн вздохнула и вытерла вспотевшие ладони о салфетку. Взяв вечернюю сумочку, которую Джеймс помог ей выбрать в тон платью, она спустилась вниз.

Ступеньки скрипят, обои на стенах грязные и облезлые, дорожка на лестнице потертая. Вот он и увидит, где живет Кэролайн, поймет, как она бедна и какие они, в сущности, разные.

И покинет ее.

Но Джеймс не сделал этого.

Он стоял на крылечке пансиона Селмы, одетый в белый вечерний смокинг, как киногерой, вдруг спустившийся с экрана и пришедший в реальную жизнь. Его белокурые волосы блестели на солнце, оттеняя слегка загоревшее лицо, а глаза сверкали. Казалось, он только что создан Господом лишь для того, чтобы доставить Кэролайн удовольствие, которого она никогда в жизни не испытывала. Джеймс протянул ей красную розу и оглядел ее ласковым взором, который, казалось, обнял ее от головы до ног. Кэролайн подумала о том, что никогда и никто еще не смотрел на нее так внимательно и оценивающе, заглядывая в самую душу, и ей вдруг захотелось вернуть этот молчаливый, но красноречивый, ласкающий взгляд.

— Выглядишь что надо, — сказал Джеймс хрипловатым голосом, впитывая в себя ее образ, платье, волосы, косметику, все ее существо.

— Только благодаря тебе, — ответила Кэролайн, чувствуя, как взгляд Джеймса обволакивает ее. Без него у нее никогда бы не было этого платья и этого, совершенно нового для нее, чувства уверенности в себе.

— Художник ценится по своим произведениям, — сказал он, отвечая на ее похвалу. — А это — в честь нашего первого свидания, — сказал Джеймс, протягивая ей розу. Для Кэролайн это было не просто первое свидание — ей вообще впервые дарили цветы.

— Спасибо, — промолвила она, принимая алый бутон. — Мне еще никто не дарил розы.

— Это просто несправедливо, — заметил Джеймс, снова оглядывая ее с головы до ног.

По всему телу Кэролайн прошла теплая волна, и она почувствовала, что краснеет.

— Знаешь, — сказал вдруг Джеймс, все еще наслаждаясь ее видом и не сводя с нее своих удивительных голубых глаз, — должен признаться тебе кое в чем. Мне вдруг расхотелось идти на эту вечеринку к Кендалл Лоусон.

Кэролайн молча кивнула, потрясенная непонятным приливом эмоций и вдруг осознав, что она тоже очень хочет остаться с ним наедине.

— Но положение обязывает, — сказал Джеймс, возвращая их обоих на грешную землю.

Кэролайн подумала, что не только положение, но и неоплаченные счета обязывают ко многому, вспомнив о работе, которой лишилась. Она передала розу Селме, которая с радостным видом отправилась на кухню, чтобы поставить цветок в вазу с водой.

— Ты вся дрожишь, — заметил Джеймс, ведя Кэролайн под руку к своему легкому спортивному автомобилю «остин хейли» выпуска 67-го года.

— А я так надеялась, что ты этого не заметишь, — ответила ему Кэролайн, которая наконец могла говорить, и взглянула на него.

Джеймс улыбнулся.

— Не стоит нервничать, — сказал он. — Все, что от тебя требуется, — это жизнерадостно улыбнуться, когда Роз Гарелик будет фотографировать тебя.

— Роз Гарелик? — спросила Кэролайн. Она вспомнила это имя, напечатанное под снимками. — Она ведь из репортеров «Ярких страниц»?

Джеймс кивнул.

— Видно, в школе ты всегда прилежно училась, — сказал он, явно польщенный. — Как раз сегодня утром я разговаривал с Кендалл, хотел удостовериться, что именно Роз будет писать о приеме. Стоит постоянно помнить о том, что нам просто необходимо воплотить наш план в жизнь. — Он открыл дверцу низкого автомобиля и помог ей сесть.

Джеймс вел машину уверенно и быстро; он не отпускал никаких замечаний: ни об убогом жилище Кэролайн, ни о старом халате и стоптанных шлепанцах Селмы. Джеймс не задавал девушке вопросов, почему она живет одна, не расспрашивал о родителях. Вместо этого он всю дорогу до Палм-Бич говорил о своей сестре.

— Подкуп удался на славу! Эмили согласилась пойти на вечер. Я уже отвез ее, — сказал он, явно довольный.

— Но почему понадобился подкуп, чтобы твоя сестра туда пошла? — спросила Кэролайн. Никогда в жизни она не слышала о таких удивительных вещах.

— Все из-за ее жуткой депрессии, — ответил ей Джеймс. — Все время с тех пор, как погиб ее муж, она была…

— Погиб? — переспросила Кэролайн, потрясенная услышанным. — Но ведь он должен был быть совсем молодым?

— Он и был молодым. До тридцати было еще далеко, — ответил Джеймс.

Кэролайн ахнула. Ведь Кайл Прингл, получалось, был не намного старше Джеймса, и вот он умер. От одной мысли о том, что кто-нибудь может покинуть этот мир в расцвете лет, Кэролайн непроизвольно почувствовала озноб.

— Это был несчастный случай?

— Несчастный случай на игре в поло этой осенью, — ответил Джеймс. — Поло — это быстрая, опасная игра. По степени риска относится к той же категории, что и слалом, прыжки с парашютом и гонки. Эмили всегда этого боялась, но Кайлу нравилось играть. Сколько раз она просила его быть осторожнее, но он только смеялся. Говорил, что риск — благородное дело.

— Какой ужас! Неудивительно, что она в отчаянии, — сказала Кэролайн, думая, как ужасно потерять мужа в такие молодые годы. Она просто не могла себе представить, как можно пережить такую трагедию.