— Да.
— Давно? Ты там еще побудешь?
Казалось, волнение Джесси нарастает.
— Я здесь уже три дня. И буду здесь еще две недели.
— Две недели! — Голос Кейда был таким громким, что Фин пришлось держать телефон далеко от уха. — Такая напряженная обстановка, а ты не собираешься быть здесь?
— Прежде всего успокойся и слушай. Ты будешь действовать как главный редактор, пока я не возвращусь, Кейд. Не позволяй никому сбавлять темп. Пусть Хлоя предоставляет тебе ежедневные отчеты из бухгалтерии. И тщательно проверяй все рекламные тексты. Лишь убедившись, что все в порядке, отправляй материал в производство.
— Что-нибудь еще?
— Звони мне каждый день и сообщай, как идут дела. — Она сделала паузу. — Полагаю, мне нет нужды напоминать тебе, как я хочу выиграть это соревнование.
— Нет, Фин. Всем нам известно, как это важно.
Кейд замолчал, и Фин почувствовала, что он пытается сформулировать свой следующий вопрос.
— Что еще?
Она услышала, как он прерывисто вздохнул.
— Ты много лет работала без отпуска. Почему же ты ушла сейчас? Почему бы тебе не подождать до января и отдохнуть после своей победы?
— Поверь мне, я была бы с вами, если бы могла.
— Фин, что случилось?
Беспокойство, прозвучавшее в голосе ее дочери, тронуло ее. Объяснив, что случилось, и рассказав о совете доктора, Фин добавила:
— Со мной все хорошо, дорогая. Честно. Но не могу сказать того же о твоем папе.
— Он суетится вокруг тебя, да? — догадалась Джесси. — Он не любит терять контроль, и когда случается что-то такое, он всегда очень беспокоится.
— Это точно. Он и сейчас ждет, чтобы я положила трубку, и он сможет принести мне завтрак в кровать.
— Ты представляешь себе, что своим поведением он сведет тебя с ума?
Посмотрев на дверь, Фин увидела, что Тревис входит в комнату с подносом.
— Он уже это делает, дорогая.
Тревис внимательно смотрел, как Фин подходит к кушетке и садится. Он пытался заставить ее полежать еще день, но она заявила, что врачи велели ей соблюдать покой в течение двух дней, а с того дня, когда она потеряла сознание и упала, прошло уже четыре. Тревис неохотно согласился, что она будет ходить, но потребовал, что при этом будет находиться рядом с ней.
Она бросила на него такой взгляд, который заставил бы оцепенеть от ужаса любого ее подчиненного, но на Тревиса не произвел ни малейшего впечатления. Она была на его территории, а не в своем зале заседаний. Это там она могла сказать «Подпрыгните», и все лишь покорно спросили бы «Насколько высоко?».
— Тревис, пожалуйста, прекрати смотреть на меня так, будто я могу развалиться в любой момент. — Она покачала головой. — Если не считать моих больных ребер, я здорова, как любая из твоих лошадей.
Он пожал плечами.
— Ну, на лошадь ты совсем не похожа.
— Спасибо. — Фин нахмурилась. — По крайней мере, хотелось бы думать, что ты прав.
— Мисс Фин, хотите, я приготовлю вам что-нибудь поесть или выпить, — спросил Спад, входя в комнату.
— Нет, спасибо, мистер Дженкинс, — вежливо ответила Фин.
— Хорошо. Но если вам что-нибудь понадобится, только крикните, — предложил Спад, улыбаясь во весь свой беззубый рот. — Я прослежу, чтобы вы это сразу же получили.
— Ценю вашу доброту, — улыбнулась Фин в ответ.
Тревис смотрел вслед старику, пока тот возвращался в кухню. Фин очаровала Спада еще в свой первый приезд на ранчо, и Спад очень обрадовался, когда узнал, что она остается.
— Впрочем, думаю, мне кое-что нужно.
Она поднялась на ноги прежде, чем Тревис успел пересечь комнату, чтобы помочь ей встать с кушетки.
— Куда ты идешь? Если тебе что-то надо взять в спальне, то я это принесу.
Отрицательно покачав головой, Фин подошла к вешалке у двери.
— Я хочу выйти и подышать свежим воздухом.
— Ты думаешь, это хорошая идея? — спросил Тревис, следуя за ней.
Он знал, что не стоит и пытаться отговорить ее. Когда он был женат, то выучился главному — никогда не говорить женщине, что ей нельзя что-то делать.
Он помог Фин надеть куртку, взял свою и попробовал применить иной подход.
— С утра температура упала на десять градусов и было несколько снежных шквалов. Ты можешь замерзнуть, и если задрожишь, твоим ребрам может быть больно.
— Брось это, ковбой. Вы с мистером Дженкинсом все время пытаетесь не позволить мне ничего делать, и я сойду с ума от безделья. — Она улыбнулась. — Ну что, будешь стоять здесь и спорить или идешь со мной?
Покорившись судьбе, он открыл дверь.
— Раз уж мы выходим, то могли бы проверить, достаточно ли сена и воды у лошадей.
В сарае Фин будет защищена хотя бы от ветра!
Ее зеленые глаза весело замерцали, и она казалась такой довольной, что он почувствовал, как знакомое пламя разгорается у него внутри.
— Мы возвращаемся на место преступления?
Громко рассмеявшись, он кивнул.
— Что-то в этом роде.
Тревис не говорил ей об этом, но ни разу после той ночи он не мог находиться в сарае и не думать о Фин и их любовных ласках.
— Как себя чувствует жеребенок? — спросила она, когда они пересекали двор.
Тревис даже не пытался остановить свою хитрую усмешку.
— Ты даже помнишь, что там был жеребенок?
— Вы неисправимы, мистер Клейтон! Конечно, я помню жеребенка. Ведь из-за него-то мы той ночью и пошли в сарай. Могу побиться об заклад, что он здорово изменился за прошедший месяц.
