Романтическое предложение - [14]
Быстро протянув руку, Фин выхватила карточку Тревиса прежде, чем Шейн мог вынуть ее из пластикового пакетика и прочитать.
— Это, дорогой братец, вообще не твое дело.
Шейн откинул голову назад и рассмеялся.
— Я принимаю твои слова за утвердительный ответ на мой вопрос.
— Ты не думаешь, что тебе уже давно пора быть в своей квартире и оставить меня в покое?
— Ждешь, что с минуты на минуту здесь появится тот, кто прислал эти цветы, а, сестренка? — поддразнил он и, прежде чем она могла выговорить хоть слово, ответил на свой собственный вопрос: — Знаю, знаю, это не мое дело. Уже ухожу. — Открыв дверь, он вышел в холл, но остановился. — Завтра будешь в офисе?
Она кивнула.
— Конечно. Где же еще мне быть?
Шейн усмехнулся.
— Может быть, в объятиях того, кто послал эти цветы?
— Не лезь не в свое дело, Шейн. И доброй тебе ночи.
Фин закрыла за ним дверь, но успела сделать только пару шагов, как короткий стук заставил ее вернуться и открыть дверь.
— Я же ясно сказала, не лезь не в свое дело! Неужели непонятно?
— Как видно, я не тот, кого ты ожидала увидеть.
Сердце Фин подпрыгнуло при виде Тревиса. Возможно, он разминулся с Шейном всего на секунду.
— Прости, Тревис, — она попятилась, чтобы он мог войти. — Шейн решил, что обязан дать мне выговор за прогул.
Тревис кивнул, снял шляпу и пальто, бросил их на кресло и обнял Фин.
— Когда мы с Джес обедали, она сказала, что ты назначила Кейда ответственным и спросила, не чувствовала ли ты себя плохо вчера за ужином.
В объятиях Тревиса Фин чувствовала себя в полной безопасности, и это ощущение было удивительно прекрасным.
— Что же ты сказал ей?
— Правду.
Голос Фин задрожал.
— Т-ты проговорился, что я беременна?
— Нет. — Разомкнув объятия, он оставил руку у нее на плече, приглашая ее сесть на кушетку. — Джес спросила только о твоем самочувствии, и я специально следил за собой, чтобы не упомянуть о твоей тошноте.
Фин с облегчением выдохнула.
— Я знаю, что вы с Джесси очень близки, но не возражал бы ты против того, чтобы я сама сказала ей о ребенке?
— Честно говоря, мне бы тоже хотелось, чтобы об этом ты сказала ей сама. — Он робко улыбнулся и обнял ее крепче. — Когда Джесси была подростком, одним из самых больших моих опасений как отца было однажды услышать, что какой-нибудь прыщавый мальчишка устроил ей проблемы.
Неужели Тревис больше похож на Патрика, чем ей казалось?
— Разве ты не доверял ей?
— Не пойми меня неправильно, — покачал он головой. — Я всегда полностью доверял дочери. Но подросткам, у которых гормонов больше, чем здравого смысла, иногда удается уговорить симпатичную девочку забраться на заднее сиденье папиного пикапа.
Фин не смогла удержаться от улыбки.
— Ты замечательный отец, Тревис.
Он пожал плечами.
— Как ни трудно в это поверить, и я когда-то был подростком. — Он хихикнул. — Черт побери, лет в семнадцать я был причиной бессонницы не у одного папы.
Если он был таким же красивым в юности, как и теперь, то было легко представить, как беспокоились отцы его сверстниц!
— Как нелепо, что ты попал в положение одного из тех подростков.
— Я знаю, что мы к этому не стремились, и ты имеешь полное право обвинить меня в том, что я не использовал защиты. Сегодня я целый день думал об этом. — Он провел рукой по волосам. — Черт возьми, я не мог думать ни о чем другом!
— Я тоже, — призналась она, протянув руки и положив ладони ему на щеки. — Но я не хочу, чтобы ты думал, будто я переваливаю вину на тебя или жалею о том, что случилось.
— Не жалеешь?
— Нисколечко. — Положив руку на свой еще плоский живот, Фин улыбнулась. — Для меня это второй шанс. Я очень многое упустила из-за того, что была вынуждена отдать Джесси. Я так и не смогла увидеть, как она делает свой первый шаг, и не слышала, как говорит самое первое слово.
— Конь.
— Что?
Улыбка Тревиса стала еще шире.
— «Конь» было ее первым словом.
Фин рассмеялась.
— Почему это меня не удивляет? Она всегда говорит о своем коне, Оскаре.
— Он любит ее так же, как она любит его. — Смеясь, Тревис покачал головой. — Я никогда не видел, чтобы конь несколько недель хандрил так, будто вот-вот умрет, но становился веселым, как жеребенок, в ту же минуту, когда Джесси появлялась дома.
Непривычные слезы наполнили глаза Фин. Видно, гормоны сделали ее такой чертовски эмоциональной.
— Спасибо тебе, Тревис, за то, что дал ей такое замечательное детство.
Он вытер слезу с ее щеки подушечкой большого пальца, и ее кожу начало покалывать от его прикосновения. Теплота заполняла ее грудь.
— Спасибо тебе за нее, — сказал он, и его голос показался Фин до странности хриплым. — Я знаю, что отдать собственную дочь в чужую, совершенно незнакомую семью было самым тяжелым, что выпало на твою долю, но растить Джес было самым чудесным в моей жизни. И если бы не ты, я был бы лишен этого.
— Вот поэтому-то этот ребенок так важен для меня. Я хочу быть частью его жизни, раз уж мне не удалось этого с Джесси.
По его взгляду было видно, что он все понял, но она заметила тень беспокойства и поспешила развеять его опасения.
— Я хочу, чтобы и ты был частью его — или ее — жизни. Ты отец этого ребенка, и я никогда не лишу тебя возможности растить и воспитывать его.
