Романовы - [75]
Ветер сорвал шарф Вайры с моей головы.
Юровский остановился рядом с телом Заша. Тот, окруженный большевиками, с трудом поднялся на четвереньки на гравий рядом с рельсами. Юровский наклонился в седле и схватил его за волосы. Вскинул на меня пристальный взор. Я не стала медлить. Вместо этого вытащила пистолет и направила его в предплечье коменданта – в руку, державшую поводья. Глаза Юровского расширились.
Пусть на собственной шкуре поймет, каково это, когда ствол направлен на тебя.
Пусть его сердце глухо стучит от осознания того, что в него летит пуля.
Я плохо прицелилась, но все же нажала на курок. Большевики, окружавшие Заша, метнулись в стороны. Пуля попала в лошадь Юровского. Бедное животное. Конь поднялся на дыбы. Комендант попытался удержаться, но лошадь умерла еще до того, как ее копыта коснулись земли.
Она рухнула навзничь, придавив седока всем телом.
Заш с трудом поднялся на ноги, оставив на гравии кровавое пятно. Я обогнула его, посылая камешки из-под копыт в лица врагов. Протянула руку. Заш принял мою ладонь и едва не сбросил меня с лошади, пытаясь взгромоздиться позади.
Когда мы устроились, я направила коня в лес. Это помешает Юровскому и его солдатам стрелять в нас. Уворачиваясь от деревьев, мы помчались за поездом. Ветви хлестали меня по лицу, а в ушах грохотало. Наконец, оказавшись вне пределов досягаемости, мы выехали на открытое пространство и пустились в галоп. Добрались до хвоста поезда, миновали его и нашли промежуток между двумя вагонами. Там был Алексей. Он стоял, прислонившись к стене, вцепившись в носилки, и сжимал в руке пистолет Заша. В полной готовности сражаться.
Но никто за нами не гнался. Никто не мог гнаться. Только не сейчас, когда лошадь Юровского мертва, а другая была подо мной.
Заш подтянулся, влез с лошади на подножку поезда и протянул мне руку. Я отрицательно покачала головой.
– Я еще немного покатаюсь на ней! – крикнула я. – Не дадим ей вернуться к Юровскому! – сунув руку в корсет, я выудила жемчужину, ту, от которой отказалась Вайра. – Подкупите машиниста, – протянула я бриллиант. – И скажите, что он заберет алмаз, если сумеет прорваться на следующую станцию!
– Не такая уж ты и кисейная барышня, – усмехнулся Заш, с трудом забирая у меня драгоценности. Кровь сочилась из раны в его левом предплечье. Помимо этого, он, казалось, был невредим. Они с Алексеем распахнули дверь и скрылись в вагоне.
А я помчалась. Дикая. Свободная. Неприрученная.
32
Лошадь быстро устала. Прошло всего несколько минут рядом с поездом, и по краю седла выступил пот, а на удилах появилась пена. Она не смогла бы долго поддерживать такой темп. Но мне казалось, стоит спешиться, и она вернется к Юровскому.
Земля уходила под уклон, и я свернула подальше от путей, стремясь держаться тропы. Лес впереди становился все гуще, и я рисковала потерять поезд, если останусь верхом. Склон кончился, и я снова оказалась возле поезда. Одной рукой отстегнула уздечку. Затем потянула за подпругу седла. Расседлала все, что только смогла, не вылезая из седла.
Подвела скакуна к поезду и ухватилась за поручни. Тянуться придется дальше, чем казалось. Неплохо бы получить помощь Заша.
Нет. Смогу сама. «Ты не кисейная барышня».
Отпустив поводья, я вцепилась в поручень обеими руками. Лошадь повернула в сторону от локомотива, и я оттолкнулась ногами от ее боков, стараясь попасть на перекрестье сцепки между вагонами. Удалось. Лошадь тут же замедлила галоп и нырнула под деревья, видно чтобы пощипать траву.
Удила выскользнули у нее изо рта, и она стряхнула с себя уздечку, прежде чем поворот скрыл ее из виду.
Я махнула рукой, поворачиваясь к двери. Ни Заш, ни Алексей не вышли ко мне, что показалось странным. Всем весом я навалилась на дверь, и ребра тут же напомнили мне о повреждениях, полученных при ударе о луку седла. Шипя, я снова попробовала открыть ее, и ручка наконец поддалась. Тогда-то я поняла, почему Заш не встречал меня.
Он сидел под дулом пистолета, загнанный в угол тремя рабочими. Алексей суровым щитом стоял между ними.
Мое появление привлекло всеобщее внимание. В товарном вагоне не оказалось сидений – только ящики с вещами и кое-какой разбросанный багаж. Один из вооруженных людей поднял пистолет и направил его на меня. Но после побега от Юровского я была не в том настроении, чтобы позволить себя запугать. И вскинула бровь:
– Здравствуйте, господа.
– Молчать! – рявкнул тот, что в меня целился. Поезд вибрировал, но я не могла понять, содрогнулась ли я? – Кто вы и кто эти люди?
Я выглядела как бродяжка – худая и оборванная из-за долгой дороги и скудного пайка. Бритая голова доверия не добавляла. Отстранившись от острой боли в ребрах, я изобразила озорную улыбку.
– Что бы вы предпочли: чтобы я больше не говорила ни слова или чтобы отвечала на ваши вопросы?
Мой «собеседник» изумленно уставился на остальных. Один из мужчин кивнул в знак согласия. Поэтому тот снова повернулся ко мне, хотя и опустил немного руку с пистолетом.
– Отвечать!
Пока он пребывал в нерешительности, я оценила ситуацию, призвав всю свою рассудительность. Эти люди были в обычной одежде и выглядели запуганными. Значит, не большевики. Они нацелили свои ружья в основном на Заша, который был одет как большевик. В Алексея, носившего остатки мундира цесаревича, никто пока не целился.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Предательство… Все, во что верила Поппи, оказалось ложью, в том числе мужчина, в которого она влюбилась. Она не знает, кем теперь является без вуали Девы. Знает только то, что для нее нет ничего опаснее, чем он. Темный. Принц Атлантии. Он хочет, чтобы она с ним сражалась, и этому приказу она рада подчиниться. Пусть он держит ее в плену, она никогда не будет ему принадлежать. Выбор… Кастил Да’Нир известен под многими именами и многими личинами. Его ложь так же соблазнительна, как его прикосновения. Его правда так же чувственна, как его укус.
Два года назад ведьма Луиза ле Блан покинула свой ковен, нашла приют в городе Цезарин и теперь живет лишь воровством. Ей пришлось отказаться от колдовства, ведь в Цезарине на ведьм идет охота. Их боятся. Их предают огню. Рид Диггори – охотник на ведьм и преданный служитель Церкви. Их с Луизой пути никогда не должны были сойтись, и все же коварная уловка сводит их вместе в невозможный союз. Война между ведьмами и Церковью стара как мир, и опаснейшие враги грозят Лу судьбой куда страшнее огня. Но она не в силах противиться чувствам, которые зарождаются в душе, и также не в силах изменить свою сущность.
Дева… Жизнь Поппи никогда ей не принадлежала – она была избрана для особой миссии еще при рождении. Жизнь Девы – это одиночество. Она неприкасаема. На нее не смотрят. С ней не говорят. Удовольствие для нее – под запретом. В ожидании своего Восхождения Поппи борется со злом, которое погубило ее семью, а не ждет милости от богов, хотя у нее никогда и не было выбора. Долг… Будущее всего королевства зависит от Поппи, но сама она не знает, чего хочет на самом деле. Потому что у Дев есть сердце. И душа. И желание. Поэтому, когда златоглазый гвардеец Хоук удостаивается чести быть связанным с ней, Поппи понимает, что долг и судьба для нее теперь неразрывно связаны с желанием и жаждой.
Эмилия и ее сестра-близнец Виттория – ведьмы, которые тайно живут среди людей, избегая лишнего внимания. Однажды вечером Виттория пропускает ужин в семейном ресторане и вскоре Эмилия обнаруживает тело сестры – бездыханное и… оскверненное. Сраженная горем Эмилия хочет найти убийцу сестры и отомстить любой ценой, даже если придется прибегнуть к запретной темной магии или же отправиться за преступником прямо в Ад.