— Хочешь вместе подождем возвращения твоего отца и братьев? — предложил Алекс, остановив машину.
— Нет, спасибо. Они могут не появиться еще очень долго, а у тебя завтра операция. — Помолчав, Амелия добавила: — Спасибо за чудесный вечер. Мне понравился обед.
Алекс обошел машину, чтобы открыть пассажирскую дверцу. В лунном свете Амелия была еще красивее.
— Но мы не заказали десерт. — Он взглянул на спутницу с притворным сожалением. — Это моя любимая часть трапезы.
— Может, в другой раз…
Алекс улыбнулся и поцеловал девушку в уголок губ.
— Ловлю на слове.
Они подошли к парадному входу. Алекс подождал, пока Амелия зажгла свечу.
— Полагаю, ты сейчас размышляешь о том, почему у нас нет электричества, — тихо проговорила Амелия.
— Я не заметил, — соврал Алекс.
В его душе поднималась волна негодования из-за того, в какой бедности живет Амелия и ее семья.
— Неправильно, что вы вынуждены так жить, Амелия. Можно же что-то сделать. Я могу поговорить с нужными людьми.
Девушка вздернула подбородок.
— Мы принадлежим к совершенно разным мирам, Алекс. Не нужно пытаться соединить их. Не получится.
— Не говори так. Мы обычные люди, которые нравятся друг другу. Почему бы не отдаться взаимной симпатии и не посмотреть, куда она нас приведет?
— Я и так представляю, куда она нас приведет. Ты уедешь обратно в Австралию, а меня оставишь здесь.
— Ты не можешь знать наверняка.
— Ничего не выйдет, Алекс. Я уверена.
— Оказывается, ты эксперт в отношениях между мужчиной и женщиной? У тебя же был всего один — да и тот неудачный — опыт за одиннадцать лет. — Алекс не хотел говорить эту обидную фразу, но Амелия сама спровоцировала его. — Ну же, Амелия. Дай нам шанс. Нас тянет друг к другу. Со мной никогда не случалось ничего подобного.
— Из каких мужских журналов вы набрались всех этих заученных фраз? За вечер ты использовал по меньшей мере два клише, которые я уже слышала от своего бывшего, когда он пытался затащить меня в постель.
На этот раз Алекс действительно разозлился.
— Не нужно сравнивать меня с ним, Амелия. Я действительно хочу встречаться с тобой.
— Ты хочешь общаться с изгоем общества? — с горечью бросила Амелия.
— Ты не изгой. И я отношусь к тебе не как все остальные. Я считаю тебя красивой женщиной, которая губит свою жизнь.
— А себя, значит, ты считаешь Прекрасным Принцем, который спешит на помощь Золушке, живущей в нищете, да? — с сарказмом спросила Амелия.
— Я не принц. Я обычный парень, которому впервые по-настоящему понравилась девушка.
— Это так… банально.
Алекс сжал кулаки.
— Слушай, я не виноват в том, что говорю слова, которые кто-то уже сказал раньше в другом контексте. Это не моя проблема, а твоя. Я знаю лишь то, что у меня мало времени. И я не хочу тратить его на бессмысленные споры.
— Ты зря тратишь время на меня, — с грустью отозвалась Амелия. — Найди себе девушку, которая с легкостью впишется в твой мир. Я же только разочарую тебя. И не потому ли ты купил мне это платье, чтобы выйти со мной в свет без стыда?
— Сдаюсь, — поднял руки Алекс. — Ты победила. Я оставлю тебя в покое. Ты ясно выразилась. Прости, если не сразу все понял. У меня, наверное, случилось помутнение рассудка. Можешь и дальше жить своей затворнической жизнью. Мне все равно. У меня есть чем заняться, вместо того чтобы уговаривать тебя передумать. — Он вышел в залитую лунным светом ночь. — Увидимся в больнице.
Амелия ничего не ответила.
Но тишина — уже сама по себе ответ, подумал Алекс, заводя мотор. И весьма красноречивый.
Амелия Виалли дала ему отставку, и лучше ему поскорее забыть о ней.
Выйдя в кухню на следующее утро, Амелия обнаружила отца сидящим за столом. Он взглянул на дочь, которая, очевидно, собиралась приготовить ему завтрак.
— Я не хочу есть.
— Но папа, ты должен, — настаивала Амелия.
— И что же нужно кушать умирающему?
— Папа…
— Хватит опекать меня, Амелия. — Мужчина закашлялся. — Я знаю, что умираю, — продолжил он. — В моем случае чем скорее это случится, тем лучше.
— Ты же не серьезно!
— Вполне серьезно. — Отец опустил глаза.
— Но почему? — удивилась Амелия.
Она заметила, как отец напрягся. Он сжал руки так сильно, что даже костяшки пальцев побелели.
— Папа?
Старик поднял глаза.
— Много лет назад… еще до того, как родились ты, Рико и Сильвио, я совершил дурной поступок.
Амелия ощутила внезапную тяжесть в груди, отчего стало невыносимо трудно дышать.
— Какой поступок? — ее голос снизился до шепота.
— На моей совести похищение принца Алессандро Фьерецца.
Амелия во все глаза смотрела на отца. Сердце бешено колотилось, ладони вспотели.
— Прости, Амелия, — продолжал он. — Знаю, для тебя это ужасное потрясение, но я был молод и глуп.
— Ты же говорил, что не участвовал в погромах мятежников! Ты всегда уверял нас, что был всего лишь сторонником антимонархистов!
Мужчина закашлялся так сильно, что Амелия не на шутку перепугалась.
— Папа? — она подошла ближе. — С тобой все в порядке?
Старик махнул рукой, сплюнув в кулак кровавую жижу. Он снова взглянул на дочь.
— Я никогда не высовывался, оставаясь в тени. Но со временем на меня стали возлагать все больше и больше надежд. Особенно когда похищение принца стало делом решенным.
