Роман одного открытия - [9]

Теперь уже Асен Белинов перешел к доказательству того, что эта многовековая духовная сила, лежащая в основе культурного развития, является результатом особенной комбинации внутренней секреции с работой нервной системы, получившейся, может быть, постепенно путем бесконечной вереницы человеческих эволюций или проявившейся внезапно после продолжительного количественного накопления в мутации.

То, что превращает науку из чисто описательной и аналитической дисциплины в действенного вершителя личной и коллективной судьбы, что превращает знание в дело, что предоставляет научные познания в помощь развитию и изменениям человеческой личности, уже является достоянием научного опыта.

— Мы идем ко все большей и большей свободе и независимости от строгих и медленно действующих природных сил, от так называемых законов необходимости, которые предопределяют судьбу человека от колыбели до гробовой доски — обреченность, впитанную еще с молоком матери. Наука ломает границы необходимости и кладет конец любой обреченности и судьбе. Она толкает гигантскими скачками личность и общество к новым горизонтам. Те люди, которые пугаются перемен, — внезапно повысил голос Асен Белинов, — с трудом поймут: и человек, и общество быстро идут к новым формам, более гармоничным и целостным! Мы больше не намерены ждать, — в глубоком волнении проговорил молодой ученый, — мы больше не будем ждать капризного и медлительного хода естественной эволюции, затяжного накопления в первичной клетке скрытой энергии, которая расцветет через сто тысяч лет и тысячи поколений! У нас уже есть блестящая капля истины — УТОПИН… Новая ветвь физиологии — эндокринология, совершает переворот в научном мышлении при разгадывании тайн самого сложного и чудесного организма — человека. Вот тут… — и Белинов вдохновенно поднял руку с маленькой блестящей ампулой, — вот та капля истины, о ней мечтали когда-то алхимики и великие поэты… Биосок утопин… Я его получил после продолжительных наблюдений над секреторной деятельностью человеческих эндокринных желез в связи с деятельностью высшей нервной системы. Несколько последовательных впрыскивании превращают здорового молодого человека в создателя новых миров… Таинственный язык животных и птиц, говор и песня природы, самое сокровенное ее содержание, понятны ему. Загадочная связь между человеком и природой установлена. Человек делается проводником внутренних творческих сил природы — он черпает полными пригоршнями из глубокого источника красоты и познания… Поэт, художник, мудрец, вдохновенный социальный мыслитель, пророк… — Мы не знаем с каких источников человеческого гения будут сорваны печати…

Асен Белинов снова сделал паузу.

Одно несомненно: гормон утопин беспредельно стимулирует творческие дарования человека.

Аудитория затаила дыхание, покоренная напряженным и странным докладом. Шарлатан или волшебник? Новый гений науки или умалишенный?

Пламенные слова опьяняли молодежь, как крепкое вино.

Все напряженно слушали. Все ли понимали? Все ли принимали? Может быть нет. Но большинство чувствовало, что среди них появилось нечто огромное и сильное, всеобъятное, которое их несет, поднимает к новым небесам. В громадное большинство, может быть, уже проникала внутренняя сила, мелодия какой-то новой, неугасимой истины.

Что именно говорил Белинов, что было правда, а что парадокс — кажется у всех, даже у скептиков, обыденное, критическое мышление было побеждено глубоким светом, вытекавшим толчками и растапливающим все сомнения и недоумения.

Особенно молодые люди чувствовали, что растут в новой вере. Вера в чудо, которое превышает обыкновенный стиль жизни. Чудо радостное, обещающее что-то другое, что-то большее, несущее свет, надежду в мрачный, нерадостный день человека…

Белинов бессознательно потер рукой лоб, словно приводя в порядок накопившиеся мысли. Он перебрал разбросанные на кафедре заметки и начал тихим голосом, как будто хотел поведать какую-то тайну:

— Я хотел бы перед вами проделать небольшой опыт, чтобы не быть голословным…

Аудитория насторожилась.

— Я хочу одному из вас, кто бы пожелал подвергнуться опыту сделать совсем легкое и безболезненное впрыскивание неполной дозы — одной сотой целой дозы. Что касается стимуляции, то она может быть достигнута только в лабораторной обстановке и отнимет гораздо больше времени, при сложном контроле со стороны ученых специалистов и измерительных приборов, которыми, к сожалению, в настоящее время мы не располагаем. Но я должен предупредить: мой биосок утопин вполне специализированный. Он стимулирует только художественно-творческие способности у человека. Вот, в конце концов, как биохимия создает большое искусство и литературу лабораторным путем, после того как естественным биологическим способом в наше время это стало столь невозможно, — усмехнулся Белинов.

— Как же проявит себя подопытный:

Как художник?

Поэт?

Артист?

Музыкант?

Наука пока еще не может давать точных предсказаний. С достоверностью можно только сказать: подвергнутый действию утопина откроет вам виды на новые, неведомые миры (как они всем нам сейчас нужны!). Достоверность моего утверждения (тут нет никакого очковтирательства) я гарантирую ценой собственной жизни.