Роман одного открытия - [10]

Глава II ДЕЙСТВИЕ УТОПИНА

В аудитории на минуту наступило смущение. Большинство как будто не поняло о чем идет речь. Пронесся шепот, быстро утихший. Наступила напряженная тишина. Никто не отдавал себе отчета в том, что может произойти дальше.

Вдруг аудитория вздрогнула, словно по ней пробежала искра электрического тока. Все глаза повернулись в одном направлении.

— Я хотел бы подвергнуться опыту, — раздался из задних рядов высокий, но немного сипловатый голос…

Там, ярко освещенный электрическим светом, стоял черноволосый молодой человек с матовым цветом лица и слегка иронически улыбался.

— Я желал бы испытать на себе действие вашего утопина, — немного тише повторил он.

— Пожалуйте.

Молодой человек решительно прошел между рядами. У него были широкие плечи и резкие движения. Голову держал гордо. Свет мягко падал на его густые волосы. В глазах светилась спокойная решительность. Красиво очерченные губы готовы улыбнуться.

В передних рядах послышался шепот:

— Красивый парень…

— Яркий фракийский тип, — пробормотал маленький плешивый человечек над плечом сидящей перед ним дамы.

— Что с ним будут делать, боже мой? — так же шепотом воскликнула дама.

Молодой человек уже поднялся на возвышение.

Белинов подошел к нему, пожал руку и любезным тоном попросил сообщить краткие биографические данные о себе, а также назвать и свою профессию.

— Я лесничий в Родопских горах. Окончил лесной факультет Агрономического Института. Сначала учился в Загребе. Закончил тут в столице.

27 лет. Холостой…

У отца был винный склад в провинциальном винодельческом центре…

Искусством не занимаюсь…

Люблю охоту.

Мой лучший друг ружье. Для меня самая лучшая музыка — выстрелы.

Серьезно не болел.

Был ли я влюблен? — Тут молодой человек немного смущенно улыбнулся. Но нахмурил брови и взял себя в руки. На этот вопрос я предпочел бы не отвечать…

Аудитория старалась не пропустить ни одного слова из тихих вопросов доцента и немного резких ответов молодого лесничего.

Асен Белинов пригласил в качестве жюри нескольких видных столичных врачей, доцента по экспериментальной психологии, профессора физиологии Оттокара Биловена и представителя властей.

— Тут нет никаких фокусов, господа, — спокойно заявил он. — Вы можете быть вполне уверены в научной безукоризненности опыта.

Говоря это, он слегка засучил рукав у молодого лесничего и с молниеносной быстротой воткнул иглу повыше кисти в левую руку.

Лесничий вздрогнул, но не отвел глаз от шприца.

— Присядьте, пожалуйста. Через четверть часа утопин начнет действовать.

Лесничий сел в предложенное ему кресло и, слегка улыбаясь, разглядывал публику. Видимо молодой человек что-то надумал. Опровергнуть научные утверждения Асена Белинова? Доказать абсурдность подобного опыта?..

Белинов спокойно наблюдал за ним, ничем не показывая, что понимает его душевное состояние. Может быть привычка владеть собой, не выдавать своих переживаний, успешно действовала у него, как вторая натура. Только вздувшаяся раздвоенная жила на лбу и почти неуловимое трепетание ноздрей изобличали его напряжение. Но глаза смотрели спокойно. Публику гипнотизировало это насыщенное силой спокойствие. Она была почти уверена в том, что произойдет чудо.

Царила полная и напряженная тишина.

Неожиданно лесничий вскочил с кресла и уставился в первые ряды аудитории. Он побелел, губы пытались шептать.

— Вы хотите что-то сказать? — быстро спросил Белинов.

Лесничий пошевелил пальцами. Яркая краска залила его лицо. Глаза вдруг загорелись.

— Не хотите ли рисовать, писать?

— Я бы хотел спеть, — медленно, хриплым голосом проговорил лесничий.

Задние ряды зашевелились. Послышался сдержанный смех.

— Я хочу петь! — на всю аудиторию звучно повторил лесничий.

— Пойте! — спокойно поощрил его ученый.

Тогда произошло нечто необыкновенное (на лицах некоторых из публики застыла скептическая улыбка, но они навострили уши). Прежде чем аудитория могла придти в себя от изумления, сочный, глубокий, дивной красоты голос полился по помещению.

Лесничий пел старинную народную песню. Как гомон вековых дубрав, пенящихся водопадов, как глубоко многократно отдающееся эхо в горных ущельях лились мощные гармонические звуки…

Аудитория слушала в изумлении. Голос лесничего приобретал все большую плотность и звучность.

Молодежь в задних рядах повскакивала с мест и бросилась к возвышению. С глубоким удивлением слушали и члены жюри, пристально глядя на лесничего.

А он стоял, высокий и стройный. Темные глаза его излучали свет. Загорелый лоб покрылся крупными капельками пота. Его черные волосы блестели как смола.

Не пел ли этот молодой человек о горах, среди которых родился? Днем и ночью ветер свистел в его ушах. Песня чистых девушек из народа тревожила таинственными вечерами его сердце. Хлопали крыльями орлы. Проникновенно звучала ночь. Шумел проливной дождь, многоголосное эхо переливалось от вершины к вершине, сбегали бурлящие потоки по скалистым уступам…

Но не долго продолжалось очарование. Песня вдруг оборвалась и наступила тишина.

Словно звонящий колокол из чистого серебра раскачался над головами людей и неожиданно сорвался…

Наступило молчание.

Вдруг все присутствовавшие повскакивали с мест. Бурные аплодисменты и громкие крики «браво» заглушили отдельные возгласы: