Роман одного открытия - [35]
— Одну минуту, — спокойно сказал врач, словно не слушая его. — Протяните руку. Теперь сожмите пальцы в кулак. Так-с. А теперь быстро поверните голову направо и налево. Так. Чувствуете головокружение? Нет. Так. Чудесно. Протяните руки, растопырьте пальцы… У вас все в порядке, дядя. Сердечные тоны — чистые. Сердце в нормальных границах. Кровяное давление почти нормальное. Сердце у вас работает как у сорокапятилетнего — без преувеличений. Небольшая нервная депрессия — вам надо почаще отдыхать. Тогда у вас будут и хороший сон, и самочувствие лучше. Сто лет спокойно могу вам гарантировать…
— Ты мне не гарантируй — я сам себе гарантирую, — проворчал Гольдман, одеваясь. — А теперь перейдем к делу, по которому я тебя позвал.
Молодой врач добродушно улыбнулся. В глазах мелькнули иронические огоньки и сейчас же угасли. Он подчеркнуто предупредительно налил в рюмки бенедиктин и одну из них протянул финансисту.
— Пожалуйте, дядя. Я слушаю вас с напряженным вниманием, — сказал доктор и вновь зажег угасшую сигару.
— Прежде всего, я хочу поговорить с тобой о вашем бале медиков, — тихо заговорил Гольдман. — Я думаю, что подходит… Ладно, ладно, — соблюдай молчание!.. — повысил он голос, как бы сердясь на то, что доктор слушает его молчаливо. — Я хочу, чтобы были приглашены некоторые близкие мне люди… Ага — не проявляешь любопытства! Ты дисциплинирован… Один господин и прекрасная молодая женщина!.. Ты не возражаешь? Так-с. Господин молодой ученый. Сейчас он делает карьеру. Я скажу тебе как его зовут. Дама… может быть, для тебя не представляет большого интереса, но я люблю отделывать как мастер все детали… Так — о даме… Ты не думай, юноша, что женщины уже не представляют для меня никакого интереса!.. Вижу, что ты терпелив, разумен, но знаю также, что в душе ты смеешься… дьявольские рога!.. Дама иностранка. Хороша как гранат… Каково сравнение?! Или нечто в этом роде — сейчас вы лучше знаете. А, может быть, она хороша, как может быть хороша только молодость. Теперь уже ты хочешь знать, не скрывай, о ком идет речь. Пожалуйста: о чете Белиновых. Об Асене Белинове и его жене… — выговаривая последние слова, старый делец странно облизнул углы рта и в упор взглянул в спокойное лицо доктора.
— Белинов! — приподнялся в своем кресле молодой хирург… Он несколько секунд внимательно смотрел в маленькие выцветшие глазки финансиста… — Вы что же, дядя… уже подружились с Белиновым?
— А почему бы и нет, а почему бы и нет! — огрызнулся вдруг Ивар Гольдман. — Мы друзья — да, большие…
Он проворно нагнулся, взял конфету из коробки и протянул ее доктору. Доктор отказался взять.
— Гм. Ладно, тебе не нужно… Так пригласите Белинова с женой — это мне нужно. Это во-первых… Во-вторых… Впрочем я дам тебе список остальных.
— Хорошо, — согласился доктор, сделав каменное лицо, — с удовольствием.
— Теперь другое: вышел указ о твоем назначении?
— О моем назначении? — комично поднял брови доктор, внимательно следя за рукой дяди, которая легко дрожала.
— О назначении членом фармацевтико-медицинской палаты. Разве ты не предпринимал шагов?
Щеки молодого хирурга покрылись легким румянцем.
— Черт побери, ничего не понимаю… Я не предпринимал никаких шагов. Но, — улыбнулся он вдруг понимающей улыбкой, — предприму, если нужно.
— Не нужно. Разве ты не доволен? — проницательно взглянул на него Ивар Гольдман и, в свою очередь, покраснел.
Хирург улыбнулся самым очаровательным образом.
— Я прекрасно понимаю, что у меня есть сильная заручка за спиной. Спасибо вам, дядя.
— Так — благодаришь… — уже значительно мягче проворчал дядя. — Любят тебя, вижу, женщины: ты скажи спасибо и твоей тетке… А ты это… Черти рогатые! — Совсем неожиданно вскочил со своего места Ивар Гольдман. — Да ты не обручен?..
— Вот те на… — задвигался в кресле и доктор. — Уж вы не обручили ли меня… без меня?
Ивар Гольдман облегченно вздохнул.
— Тьфу — дьявольские рога! — нет. Мне и в голову не приходит вмешиваться в твои любовные дела. А ты знаешь жену Белинова?
— А что? — равнодушно спросил доктор, снова наливая себе бенедиктину. — Трудно знать всех дам в столице…
— Кто от тебя требует, чтобы ты знал всех! Я только думал… Но, — с внезапной усталостью в голосе сказал финансист, — наш разговор исчерпан. Больше тебя не задерживаю. Ты можешь мне позвонить через несколько дней?
— Я всегда к вашим услугам, дядя, — предупредительно заявил доктор, готовясь уходить.
— Постой, — щелкнул пальцами Ивар Гольдман, — была у меня к тебе просьба, а я забыл.
Старик бросил быстрый взгляд исподлобья на доктора, он шепотом сказал раздельно, нажимая на каждый слог:
— Мне бы хоть одну ампулу… Белиновского изобретения… утопина…
Доктор пристально смотрел в глаза Ивару Гольдману. Легкая краска вновь залила его щеки и потом отхлынула.
— А может быть и все, — процедил сквозь зубы доктор.
— Все… как?
— Все ампулы.
— Умен, нечего и говорить, умен. Дьявольские рога! — неожиданно взвизгнул финансист. — Пусть будет так!
Доктор уставился на ковер.
— А что вы даете? — холодно спросил он, не глядя на финансиста.
— Женщину и командировку.
— Женщину?
— Женщина, это не существенно, не настаиваю…
И один в поле воин. Эксперимент с человеческой памятью оживляет прошлое и делает из предателя героя.
Зачастую «сейчас» и «тогда», «там» и «здесь» так тесно переплетены, что их границы трудно различимы. В книге «Ахматова в моем зеркале» эти границы стираются окончательно. Великая и загадочная муза русской поэзии Анна Ахматова появляется в зеркале рассказчицы как ее собственное отражение. В действительности образ поэтессы в зеркале героини – не что иное, как декорация, необходимая ей для того, чтобы выговориться. В то же время зеркало – случайная трибуна для русской поэтессы. Две женщины сближаются. Беседуют.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Ален Дамасио — писатель, прозаик и создатель фантастических вселенных. Этот неопубликованный рассказ на тему информационных войн — часть Fusion, трансмедийной вселенной, которую он разработал вместе с Костадином Яневым, Катрин Дюфур и Норбертом Мержаньяном под эгидой Shibuya Productions.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.