Роман о Лисе - [31]

Кто проиграл — будь четвертован

Или повешен. Тьму грехов он

Свершил и вам нанес урон.

Нет, право, пусть, кто побежден,

Наказан будет беспощадно,

Вперед чтоб было неповадно.

Сей выход прям и справедлив».

Сзывают, прений не продлив,

Как судий тех, кто без изъяна:

Медлива, коршуна Феррана, ₁₃₀₀

Кузнечика и муравья,

Все кои меж собой друзья,

И столь же доблестны, сколь честны,

И государю тем известны,

Что трезв их ум и ровен нрав.

Присягу от бойцов приняв,

Их оставляют перед боем

Вдвоем. Не терпится обоим

Начать, и первым, под запал,

На Шантеклера Лис напал ₁₃₁₀

И лапой так махнул с наскоку,

Что разодрал петушью щеку.

Но клювом тюкнул так петух

В ответ, что свет в глазах потух

У Лиса, как он их ни пялит:

Со лба до пят весь кровью залит,

И разлился поток на лье.

«Вы живы, судя по струе,—

Пел Шантеклер над ним,— не вялой

Отнюдь, как видим мы, и алой. ₁₃₂₀

Решенье на меня напасть

На вас же навлекло напасть,

Глупец. Возьмусь за вас я круче,

Проверю, так ли вы живучи,

Заставлю сдаться и пошлю

Как побежденного в петлю».

Звучит угроза вхолостую:

Лис, отереть успев густую

С лица струящуюся кровь,

Открыл глаза и, видя вновь, ₁₃₃₀

Сказал противнику: «Предатель!

Приди на помощь мне создатель,

И бой, не то что проиграв,

Окончу я, но цел и здрав.

Сейчас я вас возьму в работу

И отобью ристать охоту».

Исполнен сил и сердцем яр,

Наносит лапой вновь удар

Такой он, что кусище целый

Из ляжки вырван плоти белой. ₁₃₄₀

От боли раненый взвился:

Все перья сплошь, кольчуга вся

В крови. Но Шантеклер не нытик

(Хотя вращать поток — а вытек

Кровищи добрый буасо[1345] —

Мог мельничное колесо)

И платит сразу и с лихвою:

На холку, вновь готовый к бою,

Вскочил он, шпоры в бок воткнув,

И в голову так сильно клюв ₁₃₅₀

Вогнал, что череп стал дырявым,

И, вырвать вслед за ухом правым

Сумев еще и левый глаз,

Сказал: «Похоже, Лис, у вас

Нет в этой схватке перспективы.

Коль даже б и остались живы,

Теперь калека вы, культя.

За дам Пестру и Крапу мстя.

Весьма вас потрепал я крепко.

Быть может, помогла б сурепка ₁₃₆₀

Иль подорожник, присобачь

Шпынарь их, королевский врач,

Как пластырь к каждой вашей ране.

А за позор свой в этой брани

Благодарите дерзкий нрав,

И в миг, когда, вас покарав,

Месть, наконец, мой гнев остудит,

Нужды вам во враче не будет».

Легко понять из этих слов

Тому, что Шантеклер готов, ₁₃₇₀

Унизив, осрамить изрядно

Его и мучить беспощадно,

И не отпустит просто так.

Прикинуться, не будь дурак,

Лис хочет трупом, по примеру

Былых времен[1376] — мол, Шантеклеру

Возиться будет тошно с ним,—

И рухнул наземь недвижим.

То дернет Шантеклер, то клюнет,

Но интереса ни к чему нет ₁₃₈₀

У Лиса: право, мертв совсем,

Не вздрогнет, рот закрыт и нем,

Ни звука не издаст, ни вздоха.

Не видит Шантеклер подвоха,

В конце концов им клюнут в хвост

И стащен в грязный ров прохвост.

И здесь простейшую из истин

Лис осознал: что ненавистен

Он пуще всех зверей зверью

И помощь получить ничью ₁₃₉₀

Не мог бы — пусть он закавыку б

Нашел, мол, даст обет иль выкуп

Богатый, злата и сребра,

И дом, и сколько есть добра —

Коль в плутне обличат и этой.

И Шантеклеру ни приметой

Не выдает он, что живой.

Вокруг толкучка, в каковой

Лежать, не шевелясь, мудрено.

Ругарт же и Брюзга[1400] -ворона ₁₄₀₀

Идут ко льву, чеканя шаг,

И рапортуют: «Сир, итак,

По Лису можете поминки

Назначить. В этом поединке

Противник был с ним так суров,

Что сник он: ныне брошен в ров,

Колодой и лежит в котором.

Конца бы не было укорам,

Будь тело, кое впрямь мертво,

И дальше бито. Труп его ₁₄₁₀

Склюют назавтра без остатка,

А вам бы отдохнуть хоть кратко —

Окончена бойцами схватка».

Скрывает короля палатка.

Бароны, каждый в свой приют,

Спешат, веселью отдают

Досуг и предаются счастью.

А Лис лежит с открытой пастью,

Как бы безжизнен: недвижим,

Во рву валяясь, видом сим ₁₄₂₀

Врагам лишь услаждает взор он.

Отпущенный владыкой ворон,

Меж тем с вороною Брюзгой

Так, чтоб не знал никто другой,

Крадутся с интересом жгучим

Ко рву, где голодом был мучим

Лис, одноух и одноглаз.

Ворона шепчет: «В самый раз

Сейчас, Ругарт, на доходягу

Взглянуть вблизи. Прибавим шагу. ₁₄₃₀

Делами галисийских всех

Святых клянусь, мы можем мех

Подергать, труп нас не обидит».

Лис, хоть и слышит их и видит,

Но слаб: решает в разговор

Не лезть первейший из притвор

И ждать, возни не начиная,

Пока не ляжет тьма ночная.

Но тем-то больно невтерпеж,

Угрозы нет, момент хорош: ₁₄₄₀

Вскачь приближаются и смело

Вдвоем взбираются на тело.

И первым в тушу клюв Ругарт

Воткнул, но не успел в азарт

Войти и ощутить всю прелесть,

Как Лис усопший вздернул челюсть,

За ляжку так его схватив,

Что перья, коль рассказ не лжив,

Пустил и дальше не дал спуску.

Нога оторвана по гузку, ₁₄₅₀

Увечье тяжкое. Удел

Кляня жестокий, отлетел

Ругарт туда, где та канава

Кончалась. Видя Лиса здрава,

Ворона вслед за ним взвилась.

Лис на ноги, уж не таясь,

Вскочил и с ляжкой задал деру.

Расплакаться Ругарту впору.

Но и истерзанный беглец

На свете, вроде, не жилец, ₁₄₆₀

Глаз выбит, ухо драно. Кто-то,

Спасибо, хоть открыл ворота:

Ввалился в замок он без сил,

Подавлен, вымотан, уныл,

Взор Гермелины счастья полон —

Ей больший праздник, что пришел он,

Чем если б в дар ей Шуази[1467]

Дал. Но, на голову вблизи

Взглянув, увидев шрам на шраме,

От горя залилась слезами.