Роман о Граале - [18]

Шрифт
Интервал

Из ада праведных извлек
И ныне от земли далек.
Реку я — и на том стою:
Отныне Иисус в раю».
Утихомирились врали.
Руками молча развели.
Тем временем Веспасиан,
Великим гневом обуян,
Схватил неправедных судей,
Кем мучим был Аримафей,
И в лодку посадил, и с ходу
Спустил посудину на воду,
Чтоб на воде лихие дни
Бесславно кончили они.
«А у кого достанет сил
Спастись?» — владыка вопросил
Иосифа. И, тверд и светел,
Аримафей ему ответил:
«Кому увериться дано,
Что Триединое — одно:
Отец, и Сын, и Дух Святой,
И кто незыблем в вере той».
Веспасиан, карая псов,
Сажал иного под засов —
Родня богатых выкупала,
Платя денариев немало.
И то сказать: был зол и рьян
В Ерусалиме Веспасьян!..
О прочем рассказать пора.
Есть у Иосифа сестра.
То Енигуса, и она
Весьма достойная жена.
А муж сестры, Хеброном звать,
Иосифу, выходит, зять.
И вот, узнав, что жив Иосиф,
Они бегут, работы бросив,
Навстречу брату-свояку.
(Хеброна Броном нареку.)
Итак, спешат из дома вон
Супруги — с Енигусой Брон.
И радостно премного им:
Иосиф сей четой любим.
И сам он, их свояк и брат,
Объятиям их тоже рад.
«Христа благодарите. Ибо
Ему Единому спасибо.
Христос меня от смерти спас.
И ныне каждому из нас
Поверить надлежит в Него,
Ведь в вере — дела существо».
И после, не жалея сил,
Иосиф всюду приносил
Благое слово, что Господь
И смерть сумеет побороть,
И от мучений и невзгод
И укрепит, и сбережет.
И в слово свояка и брата
Чета уверовала свято.
И близкие, и прочий люд
Моленья Иисусу шлют.
«Внемлите, други и родня,
Для истины, не для меня, —
Иосиф рек, — не для молвы,
Обязаны молиться вы». —
«Не для молвы, не для тебя, —
Рекут, — но истину любя». —
«А коли это, други, так, —
Ответствовал Иосиф, — всяк
Оставит дом, и скарб, и стадо,
Ни клади не храня, ни сада,
И в край неведомый, иной
Тотчас отправится со мной».
Прияв согласье от людей,
Просил Иосиф-иудей
Веспасиана наперед
Простить поверивший народ.
И милость — Господу хвала! —
Поверившим дана была!
Итак, наказана страна:
Смерть Иисуса отмщена.
А наш герой Аримафей
Собрал соратников, друзей,
Оставить каждому веля
Дома, именье и поля.
И, временно ли, насовсем ли,
Отправилась в чужие земли
Община дружная сия:
Иосиф и его друзья.
И наставлял их мудрый муж
Иосиф в вере и к тому ж
Учил ремеслам и трудам.
И долго, долго жили там
И в жизни обрели такой
Они довольство и покой.
Но я про тяготу-беду
Рассказ отныне поведу.
Узнайте: к поселенцам зло
Однажды тяжкое пришло.
Пропали прахом их труды.
Никто не миновал беды.
Иные наступили дни.
И были для людей они
Унылы, тяжелы, лихи,
Как наказанье за грехи:
За любострастие и похоть.
И принялись стонать, и охать,
И жаловаться стар и млад:
Нас извели чума и глад!
Идут к Хеброну прямиком.
Он доводился свояком
Иосифу. Кричат: «Невмочь
Терпеть лишенья день и ночь!»
И со слезами говорят,
Что, дескать, на земле навряд
Есть у кого-то столь же бед,
Что тягостней судьбины нет.
И просит у Хеброна всяк.
«Брон, ты Иосифу свояк.
За нас ему замолви слово,
Чтоб Иисуса Всеблагого
За нас молил, — они кричат,
За наших жен, за наших чад!»
И плач, и стон со всех сторон
И опечалился Хеброн.
«Прискорбно, — говорит он. — Но
Беда такая как давно?» —
«Такая, — говорят, — беда
Не дни, но многие года.
Хеброн, Иосифа проси!
Пусть к Господу на Небеси
Взовет он, чтоб Владыка нас
От голода и мора спас!
Ведь мы не знаем, чья вина,
Что братия разорена».
И стон их долог и тяжел.
И Брон к Иосифу пошел.
И говорит, что, дескать, худо
Пришло неведомо откуда,
Что пропадает прахом труд,
Что люди мучатся и мрут.
А кто виновник — в толк не взять,
Аримафею молвит зять,
Прося Иосифа Христу
Явить их муки, нищету,
Узнать у Бога, кто в ответе
За смерти и болезни эти.
Иосиф помолчал, а все ж
Сказал себе: «Вину несешь
Не ты ль, Аримафей, один
За беды нынешних годин?»
Но, думы эти затая,
Он рек: «Добро. Узнаю я».
Иосиф чашу взял и сам,
Воздевши руки к небесам,
Воззвал к Небесному Царю:
«Тебе моление творю!
Христе, Мариин Сыне, Ты
Теперь с небесной высоты
Рабу, воззвавшему с земли,
Тебе послушному, внемли!
Я волю соблюдал Твою,
А ныне просьбу подаю,
Поверив в чудо из чудес —
Что ты, о Господи, воскрес.
Когда в узилищной норе
Я воздевал глаза горе,
Ты, Боже, в образе огня
Явился мне и спас меня.
Любовь упрочивая нашу,
Ты даровал мне эту чашу
И завещал: да не забуду
Я кланяться сему сосуду,
Потиру дивному, когда
Случится у меня беда.
Беда случилась. И Тебя
Прошу: помилуй, не губя.
Избавить поселенцев надо
От засухи, чумы и глада.
Как поступить, не утаи.
Заветы выполню Твои».
Он не сводил с потира глаз
И услыхал небесный глас:
«Мучительною и угрюмой,
Аримафей, не полнись думой!» —
«Но, Боже, грешников казни!
Иль удалятся пусть они.
А пожелаешь, я общину
И сам, коль виноват, покину». —
«Реку тебе, Аримафей:
И думать о таком не смей.
Однако сей сосуд возьми,
Установи перед людьми
И сам узришь, кто из людей
Есть праведник, кто — лиходей.
Припомни-ка: народ, свиреп,
Меня, когда вино и хлеб
Вкушали мы, схватил. Заране
Я знал о муках и о брани.
Тогда, у Симона в дому,
О сем не молвил никому,
Но рек, злодея не виня:
«Один из вас предаст Меня».
И с нашей вечери тогда
Ушел от срама и стыда
Тот из апостолов моих,
Кто был сребролюбив и лих.
На месте же его пустом
Никто не сиживал потом.
Так, хлеб вкушал и пил вино
Я в доме Симоновом, но,
Конечно, видел наперед,

Рекомендуем почитать
Романсы бельевой веревки: Деяния женщин, преступивших закон

«Романсы бельевой веревки» – поэмы с увлекательным и сенсационным сюжетом – были некогда необычайно популярны. Их издавали в виде сложенных листков и вывешивали на продажу на рынках, прикрепляя к бельевым веревкам с по мощью прищепок. Героини представленных в настоящем сборнике поэм – беглянки, изменницы, бандитки, вышедшие по преимуществу из благородных семей. Новый тип героини – бесстрашной и жестокой красавицы со шпагой или мушкетом в руках – широко распространился в испанских романсах XVII–XVIII веков.


Средневековые французские фарсы

В настоящей книге публикуется двадцать один фарс, время создания которых относится к XIII—XVI векам. Произведения этого театрального жанра, широко распространенные в средние века, по сути дела, незнакомы нашему читателю. Переводы, включенные в сборник, сделаны специально для данного издания и публикуются впервые.


Младшие современники Шекспира

В стихах, предпосланных первому собранию сочинений Шекспира, вышедшему в свет в 1623 году, знаменитый английский драматург Бен Джонсон сказал: "Он принадлежит не одному веку, но всем временам" Слова эти, прозвучавшие через семь лет после смерти великого творца "Гамлета" и "Короля Лира", оказались пророческими. В истории театра нового времени не было и нет фигуры крупнее Шекспира. Конечно, не следует думать, что все остальные писатели того времени были лишь блеклыми копиями великого драматурга и что их творения лишь занимают отведенное им место на книжной полке, уже давно не интересуя читателей и театральных зрителей.


Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава

В книге представлены два редких и ценных письменных памятника конца XVI века. Автором первого сочинения является князь, литовский магнат Николай-Христофор Радзивилл Сиротка (1549–1616 гг.), второго — чешский дворянин Вратислав из Дмитровичей (ум. в 1635 г.).Оба исторических источника представляют значительный интерес не только для историков, но и для всех мыслящих и любознательных читателей.


Фортунат

К числу наиболее популярных и в то же время самобытных немецких народных книг относится «Фортунат». Первое известное нам издание этой книги датировано 1509 г. Действие романа развертывается до начала XVI в., оно относится к тому времени, когда Константинополь еще не был завоеван турками, а испанцы вели войну с гранадскими маврами. Автору «Фортуната» доставляет несомненное удовольствие называть все новые и новые города, по которым странствуют его герои. Хорошо известно, насколько в эпоху Возрождения был велик интерес широких читательских кругов к многообразному земному миру.


Сага о гренландцах

«Сага о гренландцах» и «Сага об Эйрике рыжем»— главный источник сведений об открытии Америки в конце Х в. Поэтому они издавна привлекали внимание ученых, много раз издавались и переводились на разные языки, и о них есть огромная литература. Содержание этих двух саг в общих чертах совпадает: в них рассказывается о тех же людях — Эйрике Рыжем, основателе исландской колонии в Гренландии, его сыновьях Лейве, Торстейне и Торвальде, жене Торстейна Гудрид и ее втором муже Торфинне Карлсефни — и о тех же событиях — колонизации Гренландии и поездках в Виноградную Страну, то есть в Северную Америку.