Роман о дружбе по любви - [10]
Санька знала. Санька знала Веронику. Вот уже три года Санька знала Веронику Закревскую – как женщину, вполне довольную своим браком.
- А причину развода она вам… назвала? – тихо произнесла Григорьева.
- Она утверждает, он ей изменил. Сань, там мексиканский сериал какой-то. Разбирайся сама, джедай. У меня голова квадратная.
Другой его голова быть и не могла. Около часа ночи он выводил под белы руки идиота Закревского из бара, где тот надрался до поросячьего визга. Потом до утра выслушивал лекцию от Мары об одинаковости всех особей мужского пола, когда они видят перед собой движущийся предмет. Контрольным выстрелом оказался визит Ники, потребовавшей предоставить ей адвоката.
- Аа… А Ярослав Сергеевич что говорит? – мягко спросила Санька. На всякий случай. Вдруг Закревский признался, что это какой-то дурацкий розыгрыш.
- А ты как думаешь? Отрицает все. И разводиться не собирается.
- Ну да… - кивнула она. Взяла без спросу бутылку виски и пустой стакан, плеснула себе немного и сделала глоток. Поморщилась. Перевела взгляд на Вересова: - Он хуже, чем тогда был?
- Сама посмотришь, если он соблаговолит явиться.
- Посмотрю, - пробормотала Санька. – Максим Олегович, а мне чего делать-то? Прям вот так всерьез разводить? Или время тянуть?
- А я не знаю, Сань. Не знаю, - развел руками Вересов. – Смотри по обстановке.
Он нахмурился. Снова налил себе. Но пить не стал, разглядывал янтарную жидкость на свет.
- По-моему, они оба рехнулись, - проворчал он.
То, что рехнулись оба, было очевидно.
Но дело подобного рода в масштабах конторы Вересова, и правда, могло показаться разводом века. Закревские разводятся! Это ж за гранью добра и зла! Наверное, Саньке проще было бы смириться с тем, что небо оказалось бы твердью, чем с таким поворотом событий. Вероника Закревская, женщина, которая когда-то отняла у нее всякую надежду на то, чтобы быть замеченной Ярославом Сергеевичем, бросает своего мужа из-за измены последнего – уму непостижимо! И все бы ничего, если бы сама Санька не была убеждена в том, что измена – это ж… это ж чушь собачья! Последнюю мысль Григорьева непроизвольно озвучила.
- Чушь собачья, - рявкнула она и тут же пришла в себя. – Хорошо, я все поняла. Созвонюсь с Вероникой Леонидовной сегодня же. Постараюсь понять, что дальше делать. Могу идти?
Вересов устало махнул рукой, все-таки выпил виски и прикрыл глаза.
Первое, что сделала Григорьева, стоило ей покинуть хоромы начальника, это ломанулась в свой кабинет, рухнула на диван и, справляясь усилием воли с принятием на грудь совершенно лишнего алкоголя, принялась изучать телефонную книжку своего агрегата. В поисках номера Закревской. Потом спохватилась и кинулась к кабинету Ярослава Сергеевича. Как и следовало ожидать, тот на работу явиться не соизволил. Санька только сцепила зубы. Цирк на дроті. Долго и счастливо – это только в сказках бывает. Ну, и у Вересовых, но там совсем другая история.
Сообразив, что ловить под кабинетом Закревского нечего, и выслушав стенания его секретаря на тему «Как шеф накануне стакан о дверь разбил», Санька ретировалась. И снова взялась за телефон. С Вероникой они никогда не были не то что подругами, но даже и приятельницами. Но отношения сложились весьма доброжелательные.
Обнаружив, в конце концов, номер своей новой, прости господи, клиентки, Григорьева шумно выдохнула и решительно нажала на вызов.
Ответили почти сразу же, как если бы телефон был в самой ближайшей зоне досягаемости.
- Алло! – раздался негромкий, хрипловатый голос.
- Вероника Леонидовна, это Григорьева Александра. Контора Вересова. Я по поводу…
- Моего развода, - договорила Ника. – Вы от Максима Олеговича или от Закревского?
- От Максима Олеговича. Я… мне поручили ваше дело.
- Хорошо. Я надеюсь, вы мне поможете, - Ника засопела. – И как можно скорее.
- Да я-то помогу, - протянула Санька, но тут же спохватилась и заговорила: - Как понимаю, заявление вы еще не составляли? Или уже? Нам необходимо встретиться и все обговорить, я полагаю…
- Нам действительно необходимо встретиться. И вы составите заявление.
- Сегодня? В смысле… до шести я еще буду в офисе, вы можете подъехать в удобное для вас время.
- Мне бы не хотелось в офисе, - протянула Ника.
- Да нету его с утра… - тяжело вздохнула Санька и тут же прикусила себе язык. Ну вот как можно быть такой идиоткой? – Он, вроде как, отпрашивался… то ли в больницу, то ли… заседание какое-то, я толком не знаю… Максим Олегович что-то такое, кажется, говорил…
- Знаю я, в какой он больнице, - буркнула Ника. – В таком случае в течение часа я буду у вас, Саша.
И Закревская отключилась.
- В какой он больнице, даже Вересов не в курсе, - Санька бросила телефон на диванчик и сжала пальцами виски. Солнце Аустерлица померкло. Угодить в эпицентр развода Закревских – это похлеще битвы трех императоров. Причем решительно неясно, что можно будет считать победой: удовлетворение притязаний Вероники Леонидовны… или же полное ее фиаско.
От нечего делать Санька подошла к столу, включила компьютер и села набрасывать заявление о разводе, которое необходимо было подать. И заодно открыла папку с исками. Потом позвонила секретарше и зачем-то запросила вынуть из архива на свет божий дело Каргиных. Черт его знает, какой в нем был прок.
Их разделяли два лестничных пролета и двадцать четыре ступеньки. Тысячи метров между небом и землей и его койка на станции скорой помощи. Чужие жизни и чужие смерти. Их разделяло прошлое, у них не могло быть будущего. Только настоящее, по истечении которого им придется уйти — каждому в свою сторону. Но всякий уход может оказаться лишь уходом на второй круг. Стоит только принять решение. В тексте есть: очень откровенно, сложные отношения, сильная героиня.
Вместо планируемой свадьбы Герман расстался с невестой. Вместо Цюриха отправился в Черниговскую область. Вместо сувенира из отпуска привез фиктивную жену. Отныне многое у Германа и Даши почти понарошку.
Блестящему адвокату и любимцу женщин Ярославу Закревскому шеф поручает несложное, прибыльное для конторы и самого коллеги дело – развод олигарха. Но в новогоднюю ночь Слава совершает поступок, который может быть безрассудством или подставой. Чем он окажется на самом деле – покажет лишь время.
Друзья звали его Мирош. Он сочинял песни и пел их так, будто умел останавливать ее время. Это было единственным, что Полина знала о нем. Единственное, что он знал о Полине — что под ее пальцами рождается музыка, которая не оставляет его равнодушным. И что в глазах ее поблескивают льдинки, угодившие в его сердце. Они встретились случайно, сели в один вагон и отправились к морю. Чтобы там, на берегу незамерзающего Понта, однажды снова найти друг друга. Кто они? Зеркальное отражение? Или части целого? Дилогия! Книга первая Примечание: первая любовь, запретные отношения, гитарист и пианистка, шоу-бизнес.
Он никогда не видел океана, возле которого она выросла. Она знала наверняка, что он совсем ей не нравится. Их жизнь – как рельсы, которые, сойдясь на короткий отрезок пути, неизбежно потом разойдутся. И однажды на склоне лет он скажет: «А она была хороша!» Чтобы в ответ через годы прозвучало: «Может быть, я даже его любила».
Если бы они могли быть вместе, он никогда бы ее не предал. Если бы они имели право любить, она осталась бы ему верна. Прошлое разделило их, превратив в одно целое. И разница лишь в том, что он знает причину, а она – нет. Но она обязательно найдет способ узнать, чтобы поставить последнюю точку. Друзья зовут его Мирош. И он по-прежнему сочиняет песни и поет их так, что время ее замирает. Ее зовут Полина. И под ее пальцами до сих пор звучит музыка, которая делает его тем, кто он есть. А еще они оба пытаются жить, когда жить почти невыносимо.
...Дедов Морозов я терпеть не могу. Принципиально. Пару лет назад один из них чуть было не заставил меня разочароваться во всей мужской породе. Вот как дело было...Рассказ входит в книгу Марии Царевой "Выйти замуж за миллионера, или Не хочу жить в Перепердищево".
Они совершенно не подходят друг другу. Он преуспевающий адвокат, а у нее свое кафе в Гамбурге. Его переполняют нереализованные желания, а она пытается в них разобраться. Он любит свою мебель, а она – свои проблемы. И при этом оба любят друг друга. Но в одно проклятое утро все рушится в одночасье. С разбитым сердцем садится она в машину, одержимая жаждой мести. Тем более что завтра ей исполнится 32 года.
Когда-то Лера, Андрей и Вика учились на одном курсе театрального института. Теперь Вика замужем за банкиром, Андрей успешно работает в театре марионеток, а Лера трудится в фирме, которая помогает обиженным мстить.И кто бы мог подумать, насколько крепко их жизни переплетены в один клубок. Распутать его можно… но сложно… и нужно ли?А быть счастливой так важно.
Оливия Уэдсли – известная английская романистка, культивировавшая жанр любовного романа. Творчество ее, рассчитанное на массового читателя, насыщено мелодраматизмом, отличается глубиной проникновения в женскую психологию.
Роман «Память и желание» – это захватывающее повествование о двух поколениях семьи Сильви Ковальской – женщины яркой, притягательной и одновременно несущей в себе разрушительную силу. Она – источник и причина тщательно скрываемой семейной тайны, разгадку которой читателям предстоит узнать лишь в самом финале.
Лучший способ для студентки подзаработать — устроиться няней к четырехлетнему отпрыску весьма состоятельной семьи.Всего-то и надо — иметь терпение, забыть о собственных амбициях и… не терять чувства юмора, даже когда приходится работать дни напролет!Дитя, конечно, не сахар…Его родители — просто ночной кошмар наяву…Зато рядом — весьма обаятельный сосед. Уж он-то наверняка не даст юной няне скучать по вечерам!
Аннотация к книге "Воскресный роман" #4 Имена Воскресенье. День выходной по календарю. День свиданий от безысхода. День Армагеддона в отдельно взятой писательской жизни. Что день воскресный нам готовит? P.S. Идея этой части серии родилась давно. А материализовалась неожиданно: под чашку кофе при случайно-принудительном стечении обстоятельств. Мы декорировали ее деталями и принесли вам.