Роман Молодой - [42]

После этой расправы в Сарае вновь начались беспорядки. Воспользовавшись безвластием, в город ворвались неизвестные воины, которые начали грабить дома зажиточных татар и купеческие лавки. Не миновала беда и русских князей. Грабители начисто обобрали их юрты! Правда, сами князья, в числе которых пребывал и приехавший за ханским ярлыком нижегородский князь Андрей Константинович, предупрежденные заранее, сумели выехать в степь, где счастливо «отсиделись». Страсти улеглись лишь после того как Кульпа объявил себя новым ордынским ханом и вывел на улицы Сарая подчинившихся ему воинов.

– Слава тебе, Господи, – думал, слушая Тютчи, Кручина Миркович, – что мы тогда не поехали в Орду!

Далее Тютчи рассказал, что новоявленный хан Кульпа ведет себя совсем не по-хански. Сидит не на золотом троне, а рядом с ним на ковре. С мурзами разговаривает не как повелитель, а как старший товарищ. Правда, ученых людей уважает. – Молодой хан, – улыбнулся он, – признал меня своим советником и посадил рядом с собой на ковер, по левую руку!

Вскоре во дворец были возвращены все видные сановника покойного хана Джанибека. Сначала они обрадовались положительным переменам и стали наводить порядок в столице. Однако вскоре новоявленный хан их разочаровал. Он равнодушно относился к исламу, совсем не ходил в мечеть и не чтил имама Мухаммада.

– А это очень плохо для хана! – покачал головой Тютчи. – Наш славный имам со многими своими сторонниками не верят, что Кульпа – истинный потомок Великого Предка! Ходят слухи, что они послали людей в Синюю Орду к царевичу Хызру, приглашая его в Сарай. А что будет дальше – не знаю!

– Что же нам теперь делать? – спросил, нахмурившись, Кручина. – Неужели следует пойти к новому царю на прием?

– Надо пойти, Коручинэ, – кивнул головой Тютчи. – Ты должен доставить свой «выход» и получить ханский ярлык! Сколько ты привез серебра? Неужели за все три года?

– Нет, славный Тютчи, – пробормотал Кручина Миркович. – Мы собрали очень мало серебра: только на один «выход»! Нам досталось тяжелое наследие от покойного князя Василия, который раздал все накопленное годами серебро!

И он подробно рассказал о последних событиях в Брянске, смерти князя Василия и приходе к власти князя Романа.

– Ну, что ж, Коручинэ, – вздохнул, выслушав собеседника, ханский советник, – тогда я постараюсь помочь тебе! Сейчас у хана нет толкового денежника: все люди, знавшие о поступлениях налогов, погибли во время беспорядков, когда неизвестные разграбили нашу казну! Только я один знаю о долгах коназов-урусов. Я думаю, что мне удастся уговорить хана Кульпу по твоему делу. Тогда приходите завтра утром во дворец вместе с коназом Ромэнэ и приносите с собой все привезенное серебро!

– Благодарю тебя, мой любезный друг! – радостно воскликнул боярин Кручина, глядя, как беседуют его племянники и сын с сыновьями Тютчи в углу юрты. – Да поможет тебе Господь и даст крепкого здоровья на долгие годы!

Наутро брянский князь Роман с боярином Кручиной и воинами, сопровождавшими телегу с серебром и подарками, прибыл к ханскому дворцу. Стражники, стоявшие у входа, уже знали о предстоявшем визите брянцев и пропустили князя с боярином.

Войдя в приемную залу дворца, князь Роман и боярин Кручина пали на колени и медленно поползли к ханскому трону, на котором, вопреки словам Тютчи, восседал хан Кульпа. Брянский князь поцеловал золотую ступень и застыл в позе покорности, не поднимая головы. За ним «лежал в прахе» боярин Кручина.

– Салям тебе, Ромэнэ! – раздался вдруг скрипучий, как бы старческий, голос хана. – Подними же башку!

– Вагаляйкюм ассалям! – пробормотал, волнуясь, князь Роман, который впервые заговорил в Сарае по-татарски не просто с татарином, а с самим ханом!

Он поднял голову и встретился взглядом с ордынским повелителем. Хан выглядел очень молодо – немногим старше двадцати лет. Он был смуглый, худощавый, с довольно приятным лицом, изящными черными усиками над правильными чувственными губами и темными же пышными бровями над красивыми карими глазами. Молодость и красоту хана подчеркивала богатая шелковая одежда, в которую он был облачен – блестящий головной колпак желтого цвета, желтый же халат, расшитый драконами, и плотные темно-синие штаны, прикрывавшие ноги до самих желтых китайских туфель, сверкавших драгоценными камнями.

– Это хорошо, что ты знаешь наш благородный язык! – улыбнулся Кульпа-хан. – Значит, ты нас уважаешь! Я слышал о тебе, Ромэнэ, от моего знатного человека, – он кивнул головой в сторону стоявшего слева от трона тайного советника Тютчи, – и знаю также, что ты привез сюда весь свой «выход», не правда ли?

– Да, это правда, государь, – ответил, все еще волнуясь, брянский князь. – Я также привез тебе мои скромные подарки…

– Подарки? – пробурчал своим неприятным голосом хан. – А где же они? Эй, Ахмат! – Он хлопнул в ладоши. Из темного угла вышел рослый бритоголовый слуга. – Поди же, Ахмат, – повелел хан, – и принеси мне подарки этого коназа!

Дело не заняло много времени, благо, воины брянского князя стояли у входа во дворец. Вскоре упомянутый Ахмат вошел в приемную залу с большим серебряным подносом в руке. На подносе грудами лежали всевозможные драгоценные украшения и безделушки: ожерелья из жемчуга и серебра, янтаря и золота, серебряные и золотые миниатюрные новгородские шкатулки с дорогими перстнями, несколько серебряных чаш и золотая пластина с большим индийским рубином.