Роман Галицкий. Русский король - [33]
Епископ важно поклонился королю:
- Здрав будь, князь Угорский на многая лета! Да хранит тебя Господь Бог наш на земле Галицкой!
Сказано сие было по-гречески, и Бэла отлично понял. Ответив вежливым кивком, он звучно произнёс:
- Благодарю за добрые слова и приветствую вас, святые отцы и мужи галицкие!
Из бояр не все разумели греческой молви, но главное поняли.
- Призвал меня город ваш, дабы помочи получить, - продолжал Бэла, - и вот я здесь, и полки мои тоже. И готов послужить земле Галицкой.
Епископ ответил на то поклоном, протянул святые дары. Бэла перекрестился, чуть отступил в сторону - подошёл слуга, принял дары на вытянутые руки.
Бояре зашевелились, задвигались, как обтянутые дорогими шубами валуны, и вперёд вышел Борис Семеныч, на чуть дрожащих от волнения руках поднося на рушнике хлеб-соль. Бэла знал об этом русском обычае. Он чуть улыбнулся красивыми тонкими губами, поклонился, прижимая руку к сердцу, а потом осторожно отломил корочку и разжевал. Свежий, только-только испечённый каравай хранил ещё тепло печи и приятно пах.
- Галич открыл тебе ворота, князь Угорский!
В задних рядах посольства ударили в бубны, задудели в гудки, и отдалённый гул донёсся от распахнутых ворот.
Люди у стен заволновались, загалдели, готовясь встретить дорогих гостей.
Хлеб убрали - всё тот же слуга унёс его в королевский шатёр. Владимир Ярославич, которого опять обошли вниманием, не выдержал и, протолкавшись вперёд, окликнул Бэлу:
- Ваше величество, а как же я?
Его оттеснили угорские воины широкими плечами. Конюший подвёл белого иноходца, и Бэла вскочил в седло. Его воеводы последовали его примеру, и первая угорская сотня неспешно начала разворачиваться, чтобы войти в Галич. Прежде, чем тронуться в путь, Бэла сверху вниз посмотрел на взволнованного, раздражённого, недовольного Владимира.
- Твой черёд пока не настал, брат, - молвил он. - Погоди!
И тронул поводья. Послушный конь взял с места лёгкой рысцой. Рядом с королём скакал королевич Андраш.
2
Кончанский староста Угоряй который день был мрачен. Двое меньших сынов ходили тише воды, ниже травы. Жена, дочь и невестка прятались от главы семьи. И только старший сын, уже семейный и имеющий двух малолетних детей Никита, не только терпел присутствие отца, но и огрызался на его ворчание.
- И чего тебе, щенку, неймётся, - распаляясь, уже хрипел от натуги Угоряй, - угры-то, небось, не половцы и не ляхи! Не с войной пришли, а наряду нам дать, как жить…
- Наряд дать! - насупясь, бурчал Никита. - Нешто у самих головы на плечах нету, что приходится у соседев занимать? Нешто сами лаптем шти хлебаем? Нешто у нас своих бояр нету, чтоб думать?
- Бояре-то есть - угров они и прислали. Дескать, сами не могем, так подсобите!..
- Таким, как ты, только и подсоблять! - Никита притопнул ногой. - До седых волос дожил, а ума не нажил!
- Отцу перечить? - взвился Угоряй, замахиваясь костылём. - Смотри у меня! Молод ещё, учить-то!
- Да угры-то эти…
Никита не договорил - Угоряй рявкнул и набросился на сына с костылём. Первый удар поперёк спины Никита пропустил, от второго еле увернулся. Промахнувшийся старик разозлился пуще прежнего, погнался за сыном, но хромая нога подвела. Никита проворно выскочил на двор и чуть не нос к носу столкнулся с купцом Ермолаем, давним приятелем старосты - вместе когда-то детьми играли на улице в бабки и лапту, вместе на свадьбах друг у друга гуляли и даже старших сынов женили на родных сёстрах.
Ты это почто под ноги-то кидаешься? - удивился Ермолай. Шедший с ним его старший сын, осанистый Могута, свысока поглядел на красного, встрёпанного Никиту.
- Батя лютует.
- А почто?
- Да из-за угров своих ненаглядных! На что их бояре призвали? Рази ж мы…
Он осёкся - Ермолай быстро шлёпнул его по затылку:
- Цыц! Молод ещё рассуждать! Станешь мужем - тогда слово и молви, а сейчас, как старшие скажут, так и делай!
У Никиты старшая дочка уже третий годок жила на свете, в зыбке пускал пузыри родившийся на Святки сынок, но, пока был жив отец, он был обязан молчать и во всём его слушаться - лишь потом станет настоящим мужем, будет иметь на вече свой голос и такой же твёрдой рукой будет держать своих домашних. И не только дети - младшие братья станут слушаться его на семейных советах.
Дверь распахнулась - во двор вывалился разозлённый Угоряй:
- А ну, где ты тут, пёсий сын?
- Поздорову ли ты, сват? - окликнул его Ермолай. - Аль не вовремя взошёл?
При виде давнего приятеля кончанский староста немного оттаял, заохал и стал бочком спускаться с крыльца.
- Вот уж не ждали, не гадали! - весело частил он. - Ермолаюшка! Друже! Да проходи!.. Эй, Марфа! Меланья! Мёду доставайте! Да угощения гостю дорогому!
Облобызавшись, они прошли в горницу. Там уже дым стоял коромыслом. Выползшие из своих углов жена Угоряя, низенькая коренастенькая Марфа, и Меланья, высокая, статная, красивая, расставляли на столе яства. Меланья сама расстелила камчатую скатерть, на которую её мать вынесла пузатый жбан.
За угощением беседа возобновилась. Приятели поминали недавний приход угров и случившийся собор, где совместно постановили стребовать с короля наряд[20] для Галича. От угров сами собой мысли воротились к сегодняшнему.
Начало века ХIII - пора раздоров и усобиц в земле русской, в историю которой вплетены судьбы сыновей Великого князя Всеволода Большое Гнездо - Юрия, Константина и Ярослава. В пути к Великому княжению, пролегшему через походы, поражения и победы, Ярослава сопровождал Герой Романа "Изборский Витязь" - Ратмир, род которого "всегда служил Руси верно, ничего для себя не требуя и ничего для нее не жалея".
Плох тот студент, который не мечтает стать ректором. Плох тот некромант, который не мечтает стать Темным Властелином. Выпускнику Колледжа Некромагии Згашу Груви не грозит ни то ни другое. Ему предложили работу помощника некроманта в маленьком городке. Здесь живут маленькие люди со своими маленькими проблемами. Здесь не творится история, не вершатся судьбы мира. Но даже здесь есть место подвигу, чести, дружбе и… любви.
Сын перемышльского князя Ростислава Володаревича прожил удивительную, несвойственную «обычным» Рюриковичам жизнь. Изгнанный соседями за буйный и неуживчивый нрав со своих земель, Иван Ростиславич нанимался на военную службу то к одному, то к другому великому князю, заключал союзы с половцами, возглавлял шайки разбойников, пытаясь во что бы то ни стало вернуть утраченные престолы в Звенигороде и Галиче. .
Целую вечность Радужный Архипелаг — государство эльфов и Земля Ирч — империя орков пытаются завладеть Золотой Ветвью, мифическим артефактом, на обладание которым претендуют оба народа. В этой схватке хороши все средства.На узких тропах войны судьба столкнула двоих — юную эльфийскую волшебницу из могущественного Ордена Видящих, и знатного орка, ставшего изгоем за верность родовым традициям. Ей предстоит по-новому взглянуть на себя и на мир, ему — пройти через боль потерь, сломать стереотипы и объединить вокруг себя представителей других рас и народов.
Однажды происходит невозможное. Рушится привычный мир. Сменяются эпохи. Орк становится императором эльфов. Оставшиеся в живых эльфы готовы убивать друг друга ради власти. Орден Видящих готовит переворот, дабы посадить на трон своего кандидата. А в старой заброшенной башне Ордена набирает силу единственный, кто может остановить жаждущих мести волшебниц. Тот, чье существование, по общему мнению, невозможно, — НЕВОЗМОЖНЫЙ МАГ.
Представьте себе, что вы — молодой, подающий надежды наследник древнего рода. И представьте, что судьба именно на вас решила поставить большой жирный крест. То есть все вроде бы при деле, и только вы сидите в четырех стенах в фамильном замке и с грустью наблюдаете за тем, как проходит молодость. Что же делать? Ведь ваш род издавна славился неукротимым нравом и талантом влипать во всякие неприятности! Хватайтесь за любую возможность как-то изменить свою жизнь, ринувшись очертя голову по первому зову судьбы навстречу подвигам, славе, опасностям, любви.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.