Роман Галицкий. Русский король - [177]
Тяжёлые наступали времена. В такую пору Русь должна быть единой, нечего без толку трепать её усобицами. Вот почему Роман решил помиловать Рюрика, если тот сам согласится на его условия. А уж коли он заупрямится, то всегда можно оправдаться, что доброго слова вручский князь не понимает. Но перво-наперво следовало лишить его союзников, из великого князя превратить в подручника, который милостью великих князей получил Киев во владение.
Ещё подходя ко Вручему, Роман послал ко Всеволоду Большое Гнездо гонца. Тот уже знал о разорении Киева, учинённом Рюриком, и согласился с предложением Романа. И Всеволоду не был нужен Рюрик сильным князем - слишком беспокойный был у него нрав, слишком опасен он был для южной Руси. Роман тоже был силён, но против него не было у Всеволода повода воевать, ибо не приспела ещё пора столкнуться двум сильным князьям. Пока ещё были у них общие враги - Рюрик Ростиславич и Ольговичи. Вот потом, когда и те, и другие будут усмирены…
Роману было не до далёких планов Всеволода - на юге Руси текла своя жизнь. Север и юг уже становились чужими друг другу. Пока они ещё говорили на одном языке и имели один обычай, но уже тянулись в разные стороны и мечтали о независимости друг от друга. Немногие люди замечали первые трещинки, немного было различий, и никто ещё не мог сказать, во что это выльется сто, двести, тысячу лет спустя.
Не ведал о том и Роман. И потому спокойно принимал у себя под стенами Вручего послов от Всеволода - Михаила Борисовича и Родислава.
- Великое зло учинилось в Киеве, - кивал Михаил Борисович, - никогда ещё князья русские не водили поганых на мать городов русских. Но, мыслю я, что не один токмо Рюрик всему виной - Ольговичи тож руку приложили. Неймётся Всеволоду Чермному - мечтает, аки отец его, на золотой стол воссесть. А коли при том насолить можно Мономашичам - так это ещё лучше.
Роман слушал и сумрачно кивал головой. Недавно получил он последнее письмо от дочери Саломеи. Девушка то ли была запугана свекором, то ли по младости лет приняла его слова и речи за чистую монету и поверила, но только писала она, что Всеволод Святославич умён и добр, и о Руси радеет, и мир ему дороже всего, а Рюрику он не помогал - он лишь следил, чтобы половцы не слишком-то озорничали, и многих русских людей спас из плена половецкого, уведя к себе.
- Како помыслишь поступить с Рюриком, Романе? - нарушил его раздумья боярин.
- И мне много зла причинил вручский князь, - согласился тот. - Не желаю я с ним мира, но хощу примерно наказать за все его деяния.
- Худой мир лучше доброй ссоры, - наставительно заметил боярин Родислав. - Всеволод о мире печётся…
- А я не пекусь? - вспылил Роман. - А мне мир не дорог? Рюрик мне враг! И он будет наказан!
- Нет на то слова Всеволода Юрьича, ибо негоже князьям убивать друг друга!
Два взгляда скрестились, как два меча. Тёмные сверкающие глаза Романа встретились с тяжёлыми глазами Михаила Борисовича. Верного человека послал Всеволод подо Вручий, тот ничего не упустит. Желай Роман ссоры со Всеволодом, давно бы приказал схватить бояр да и прогнать взашей, но сейчас был вынужден терпеть их и соглашаться с ними.
- Добро, - кивнул он, усилием воли взяв себя в руки. - Но не слышали мы ещё слова самого Рюрика.
Вечером того же дня Роман собрал своих бояр и воевод. В двух словах рассказал им о беседе с владимирцами:
- Что будем делать, бояре?
Советники переглядывались. Многие понимали, что творится на душе у Романа. Особенно старые его бояре - Вячеслав Толстый, Иван Владиславич, Мирослав Рогволодович.
- Прав ты, княже, негоже Рюрику спускать учинённое им зло, - наконец, покашляв, изрёк воевода Вячеслав. - Тебя зовут соколом, и львом рыкающим величают гусляры в былинах. Ты во всём достойный потомок Владимира Мономаха. Твой дед Изяслав был старше Рюрикова отца Ростислава в племени Мстислава Владимировича Великого. Тебе и решать судьбу овручского князя. Но смирись и положись на волю Господа. Коли захочет Господь кары - сам предаст Рюрика в руки твои. А что до княжьей крови - то не Святополк ты Окаянный, чтобы убивать князя, и в том Всеволод Юрьич прав. Он сам, когда вершил суд над своими дядьями Ростиславичами, не убил их, как того требовала чернь, но лишь ослепил за всех их преступления. И твой час настанет.
- Все ли согласны с боярином Вячеславом? - Роман обвёл взглядом бояр.
Те закивали головами.
- Положись на судьбу, - добавил Мирослав. - Сужден был тебе Галич - вот и стал ты его князем. Коли суждено тебе покарать Рюрика - покараешь ты его. А лишнего греха на душу брать негоже.
Роман долго молчал, закрыв лицо рукой. Враг его был рядом - только руку протяни. Но, видно, правы бояре - не настал покамест его час.
- Что ж, так тому и быть, - молвил он, вставая со стольца. - Примирюсь с Рюриком.
А Рюрик тем .временем не находил себе места. Как волк, обложенный в засаде, метался он по своему терему, ругался на бояр, поколачивал холопов, однажды замахнулся на княгиню. Дочери Предславе кричал при всех, брызгая слюной:
- Романко твой всему виною! Видать, пока вовсе меня в могилу не сведёт, не успокоится зверь лютый!
Сын перемышльского князя Ростислава Володаревича прожил удивительную, несвойственную «обычным» Рюриковичам жизнь. Изгнанный соседями за буйный и неуживчивый нрав со своих земель, Иван Ростиславич нанимался на военную службу то к одному, то к другому великому князю, заключал союзы с половцами, возглавлял шайки разбойников, пытаясь во что бы то ни стало вернуть утраченные престолы в Звенигороде и Галиче. .
Плох тот студент, который не мечтает стать ректором. Плох тот некромант, который не мечтает стать Темным Властелином. Выпускнику Колледжа Некромагии Згашу Груви не грозит ни то ни другое. Ему предложили работу помощника некроманта в маленьком городке. Здесь живут маленькие люди со своими маленькими проблемами. Здесь не творится история, не вершатся судьбы мира. Но даже здесь есть место подвигу, чести, дружбе и… любви.
Представьте себе, что вы — молодой, подающий надежды наследник древнего рода. И представьте, что судьба именно на вас решила поставить большой жирный крест. То есть все вроде бы при деле, и только вы сидите в четырех стенах в фамильном замке и с грустью наблюдаете за тем, как проходит молодость. Что же делать? Ведь ваш род издавна славился неукротимым нравом и талантом влипать во всякие неприятности! Хватайтесь за любую возможность как-то изменить свою жизнь, ринувшись очертя голову по первому зову судьбы навстречу подвигам, славе, опасностям, любви.
Однажды происходит невозможное. Рушится привычный мир. Сменяются эпохи. Орк становится императором эльфов. Оставшиеся в живых эльфы готовы убивать друг друга ради власти. Орден Видящих готовит переворот, дабы посадить на трон своего кандидата. А в старой заброшенной башне Ордена набирает силу единственный, кто может остановить жаждущих мести волшебниц. Тот, чье существование, по общему мнению, невозможно, — НЕВОЗМОЖНЫЙ МАГ.
Целую вечность Радужный Архипелаг — государство эльфов и Земля Ирч — империя орков пытаются завладеть Золотой Ветвью, мифическим артефактом, на обладание которым претендуют оба народа. В этой схватке хороши все средства.На узких тропах войны судьба столкнула двоих — юную эльфийскую волшебницу из могущественного Ордена Видящих, и знатного орка, ставшего изгоем за верность родовым традициям. Ей предстоит по-новому взглянуть на себя и на мир, ему — пройти через боль потерь, сломать стереотипы и объединить вокруг себя представителей других рас и народов.
Раз в двенадцать лет небеса темнеют от закрывающих солнце перепончатых крыльев. Раз в двенадцать лет орды огнедышащих чудовищ с северных гор атакуют равнины, сея смерть и разрушение. Раз в двенадцать лет наступает Год Дракона – новый виток нескончаемой войны. В постоянной готовности к сражениям Орден Драконоборцев в закрытой школе учит юношей сражаться с драконами. В один прекрасный день порог обители переступает юный рыцарь Готик. Ему предстоит узнать много нового не только о себе, но и об извечных врагах человечества – драконах.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Новый роман известного писателя — историка А. И. Антонова повествует о жизни одной из наиболее известных женщин Древней Руси, дочери великого князя Ярослава Мудрого Анны (1025–1096)
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.