Роман Галицкий. Русский король - [155]
А за его спиной народ боялся вздохнуть от страха и благоговения. Ибо никто на вечевой площади не смел спорить с князем, ТАК утверждавшим свою власть над Галичем.
Никита завистливо вздыхал, слушая приятеля. Хотен сызмальства с отцом ходил - тот на лодье плавал, а Хотен с мамкой в избе на носу жили. Потом как-то раз пошла лодья ко дну. Спасая товар - дело было зимой - простудился Хотенов отец, слег да и помер. Мамка тогда стара стала, на лодье не плавала. Шибко убивалась, когда воротился Хотен один, потеряв половину товара и схоронив в чужой земле отца. Долго не хотела пускать парня торговать. Добро что сжалились бывшие отцовы приятели, взяли восемнадцатилетнего Хотена с собой. И вот уже поболе десяти лет ездил он по свету сам. И в Европе был, ив Сигтуне свейской, и в Новгороде, и у булгар, и за Хвалынским[62]орём по пустыне ходил. А уж на Руси-то сколь дорог им исхожено!
- Завидую я тебе, Хотенко, - как-то признался ему Никита. - Я тебя на пять лет старше, а далее Галича раз всего выезжал. Ты же весь мир повидал!
- Э, паря, мир-то велик! Всего, чаю, человеку за жизнь не повидать, - отвечал Хотен. - А что до меня - так хошь, возьму тебя с собой?
- А не врёшь? - загорелся Никита.
- С чего бы врать? Ты в городском полку, а нам, купцам, оружные люди нужны - мало ли кто в дороге встретится. Да и торговать последнее время стало легко - слышал, небось, какую леготу учинил нам князь Роман?
Никита покивал головой. Последнее время только и было разговоров и споров о новом ряде, даденном Романом Мстиславичем купцам и ремесленному люду. Отныне снимались лишние пошлины с купчишек, боярам запрещалось брать большие резы, и долг давался не на год, как прежде, а на три. Облегчилась жизнь и мастеровых - сбросил Роман с их шеи боярское ярмо. Иные уж и не чаяли, когда с боярами расплатиться, - а тут самого боярина нету, и весь - долг, что ты имел, тебе прощается. Тем же, кто по-прежнему был в кабале, разрешалось сперва товар распродать, а уж после отдавать долги и не нести золотое узорочье, кузнь, ткани и сапоги на боярский двор. Народ воспрял, а бояре зло ворчали в кулаки. Но вслух роптать боялись - памятна была публичная казнь.
Последнее время зачастил молодой купец Хотен на подворье кончанского старосты Угоряя. Крепко сдружились они с Никитой, старшим сыном старосты. Сметливому Никите любо было с бывалым и удачливым купцом, которого даже увечье не огорчало, - говорил он, что одним глазом видит он земное, а другим, выбитым, чует чужие помыслы и завсегда может отличить правду от лжи. Как бы то ни было, а в доме старосты Хотен свою выгоду учуял сразу - Меланья.
Одинокой жила дочь старосты. Уж все братья её были женаты, уж старостовы внуки и внучки подрастали, а она сидела в девках. Уходила было в монастырь, но воротилась, не сдружившись с ключницей. Хитрая баба доносила игуменье на всех послушниц без разбора, и когда случилось ей проболтаться и о Меланье, та, не долго думая, обругала её чёрными словами прямо у порога храма, а после того как за брань посадила её игуменья на хлеб и воду, поклонилась сёстрам, последний раз перекрестилась на соборные купола и вернулась в мир. С той поры жила у родителей в дому. Староста Угоряй дочери не любил. «Ни Богу свечка, ни черту кочерга», - говаривал он и подбивал мать заставить дочь опять уйти в монастырь и не позорить его семьи.
Может, и сладилось бы у старосты, кабы не Хотен. Ещё когда промывала ему кровавую рану на месте выбитого стрелой глаза, полюбилась Меланья молодому купцу, и, едва оправившись от болезни, зачастил он на порог старостовой избы.
Быстро смекнул Угоряй, откуда ветер дует. Купца велел привечать, Меланью начал сызнова наряжать и нарочно старался оставить их с Хотеном наедине.
Всё чаще заводил Хотен разговоры о будущем.
- Вот схожу в Византию, а после и сватов зашлю, - говаривал он Никите, сидя с ним за чарой мёда. - Сперва-то мне путь лежит в Ганзею, а оттудова через Краков и Владимир-Волынский вниз по Днестру в Русское море и до Царьграда. Ворочусь я оттуда богатым человеком, дорогих привезу подарков Меланье Угоряевне.
Никиши Тудорыча, боярина Зеремея и старого Константина Серославича. Никому не хотелось умереть, как они.
Все боялись, что, раз почуяв кровь, Роман больше не остановится. Но князь, казнив зачинщиков, успокоился и занялся другими делами.
Перво-наперво, конечно, были половцы. Не мешкая, Роман собрал дружину и ополчение и двинулся к Камен-цу-Подольскому, который уж целый месяц осаждал хан Котян. Отрезав кочевников от дороги в степь, Роман налетел на них, как коршун на стаю цыплят. Бил и рубил, не щадя никого. Волочили дружинники и ополченцы в полон половецких лихих конников, похватали баб и ребятишек, согнали в табун коней, гуртами считали скотину. Сам хан Котян едва утёк с тысячей верных воинов, а весь его гарем достался победителям.
Богатую добычу пригнал Роман к стенам Галича. Радовались галичане, видя идущих на привязи, как телят, половецких нукеров[63]. На поварнях готовили большие пиры, князь обещал выставить для ополченцев несколько бочек мёда. А пока пировали да похмелялись, подоспела и другая радость - прослышав о том, что появился у Галича князь, и не кто-нибудь, а поддержанный Польшей Роман волынский, отозвал с перевалов свои войска венгерский король Имре.
Начало века ХIII - пора раздоров и усобиц в земле русской, в историю которой вплетены судьбы сыновей Великого князя Всеволода Большое Гнездо - Юрия, Константина и Ярослава. В пути к Великому княжению, пролегшему через походы, поражения и победы, Ярослава сопровождал Герой Романа "Изборский Витязь" - Ратмир, род которого "всегда служил Руси верно, ничего для себя не требуя и ничего для нее не жалея".
Плох тот студент, который не мечтает стать ректором. Плох тот некромант, который не мечтает стать Темным Властелином. Выпускнику Колледжа Некромагии Згашу Груви не грозит ни то ни другое. Ему предложили работу помощника некроманта в маленьком городке. Здесь живут маленькие люди со своими маленькими проблемами. Здесь не творится история, не вершатся судьбы мира. Но даже здесь есть место подвигу, чести, дружбе и… любви.
Сын перемышльского князя Ростислава Володаревича прожил удивительную, несвойственную «обычным» Рюриковичам жизнь. Изгнанный соседями за буйный и неуживчивый нрав со своих земель, Иван Ростиславич нанимался на военную службу то к одному, то к другому великому князю, заключал союзы с половцами, возглавлял шайки разбойников, пытаясь во что бы то ни стало вернуть утраченные престолы в Звенигороде и Галиче. .
Целую вечность Радужный Архипелаг — государство эльфов и Земля Ирч — империя орков пытаются завладеть Золотой Ветвью, мифическим артефактом, на обладание которым претендуют оба народа. В этой схватке хороши все средства.На узких тропах войны судьба столкнула двоих — юную эльфийскую волшебницу из могущественного Ордена Видящих, и знатного орка, ставшего изгоем за верность родовым традициям. Ей предстоит по-новому взглянуть на себя и на мир, ему — пройти через боль потерь, сломать стереотипы и объединить вокруг себя представителей других рас и народов.
Однажды происходит невозможное. Рушится привычный мир. Сменяются эпохи. Орк становится императором эльфов. Оставшиеся в живых эльфы готовы убивать друг друга ради власти. Орден Видящих готовит переворот, дабы посадить на трон своего кандидата. А в старой заброшенной башне Ордена набирает силу единственный, кто может остановить жаждущих мести волшебниц. Тот, чье существование, по общему мнению, невозможно, — НЕВОЗМОЖНЫЙ МАГ.
Представьте себе, что вы — молодой, подающий надежды наследник древнего рода. И представьте, что судьба именно на вас решила поставить большой жирный крест. То есть все вроде бы при деле, и только вы сидите в четырех стенах в фамильном замке и с грустью наблюдаете за тем, как проходит молодость. Что же делать? Ведь ваш род издавна славился неукротимым нравом и талантом влипать во всякие неприятности! Хватайтесь за любую возможность как-то изменить свою жизнь, ринувшись очертя голову по первому зову судьбы навстречу подвигам, славе, опасностям, любви.
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Действие романа одного из ведущих испанских писателей развивается в двух временных планах: в начале прошлого века и в 1975 г., в дни, когда умирал Франко. Герой пишет книгу о Гойе, работа над которой подводит его к осмыслению закономерностей национальной истории, заставляет серьезно задуматься о переломных моментах в истории Испании, о возможных путях демократизации страны.
Повесть "Генерал, рожденный революцией" рассказывает читателю об Александре Федоровиче Мясникове (Мясникяне), руководителе минских большевиков в дни Октябрьской революции, способности которого раскрылись с особенной силой и яркостью в обстановке революционной бури.
«Юрий Владимирович Давыдов родился в 1924 году в Москве.Участник Великой Отечественной войны. Узник сталинских лагерей. Автор романов, повестей и очерков на исторические темы. Среди них — „Глухая пора листопада“, „Судьба Усольцева“, „Соломенная сторожка“ и др.Лауреат Государственной премии СССР (1987).» Содержание:Тайная лигаХранитель кожаных портфелейБорис Савинков, он же В. Ропшин, и другие.
Произведения, включённые в этот том, рассказывают о Древней Руси периода княжения Изяслава; об изгнании его киевлянами с великокняжеского престола и возвращении в Киев с помощью польского короля Болеслава II ("Изгнание Изяслава", "Изяслав-скиталец", "Ha Красном дворе").
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
О жизни и деятельности одного из сыновей Ярослава Мудрого, князя черниговского и киевского Святослава (1027-1076). Святослав II остался в русской истории как решительный военачальник, деятельный политик и тонкий дипломат.