Роман Флобера - [33]

– Ну что там? – пыталась заглядывать мне в лицо Вероничка.

– Да все нормально, – отхлебнул еще, – вот, – потряс бутылкой, – привезла подарок. Тебе пламенный привет передает.

– Да ладно, – как-то уж совсем по-бабски всплеснула руками девушка, – я же видела, что вы поругались! Из-за меня?

– У тебя переизбыток мании величия, – приходил в обычную форму пьяной прострации мой организм. – Все нормально. Поздравила. Пожелала. И уехала. У нее дела! Все, хватит прохлаждаться, пошли кучковаться дальше, нас уже гениальные актеры заждались!

– Нет, как-то нехорошо получилось. Я же чувствую, – ковыляла рядом Масленникова.

Я тупо полз обратно в хату. Нет, все-таки бабы дуры! Какого счастья она мне желает?! Зачем этот демарш устраивать?! Чего она этим вывертом хотела сказать?! В конце концов, в свое время не я ее, а она меня послала вон! Да и не только в свое время, постоянно посылает! Хотя я давно уже и не рыпаюсь. Прошло и прошло. Пусть теперь мужу мозги полощет. А то, видите ли, пьяный, говорит…

Дома продолжался обычный бардак, переходящий в оживленную дискуссию. Игорь и Василий сидели друг напротив друга и старательно мотали руками перед носом оппонента. Иногда среди этого индийского танца рук на взмахе пролетала рюмка, исчезала, и мельтешение продолжалось с новой силой.

– Ну что, мальчики и девочки, – пытался остановить эти выкрутасы я, – тут нам Голикова еще виску прислала, может, трахнем?

– Уйди вон, старичок, – строго и значительно брякнул Петров, – тут серьезные дела. Бизнес. Тебе не понять.

– Да-да-да! – заскороговорил Вася. – Бизнес – это святое!

В бытность безактерщины, в начале девяностых, Василий однажды уже занимался бизнесом. Он тогда продавал на Запад коровьи шкуры из Тамбовской области. Короче, дело серьезное. Как положено, открыл офис. В самом центре. Но кругом же сплошные бандюки. Хлопнут и про Гамлета не спросят. Он что сделал – свистнул в театре оставшиеся от какого-то перестроечного спектакля огромные, в человеческий рост портреты Сталина, Берии и Дзержинского. При мундирах, регалиях и с орденами. И повесил над своим столом. И что самое интересное, первое время эти декорации срабатывали. Когда на третий день работы пришли граждане бандиты, то, увидев прищур Сталина, сверкающее пенсне Берии и железный взгляд Феликса, действительно оробели! Но такая халява длиться вечно не могла. Вскоре Ваське, несмотря на иконы вождей-покровителей, дали по башке. Бизнес кончился. И тамбовские коровы, временно конечно, могли спать спокойно. Пока их не стали раздевать другие дяди. На память о деловой активности у Васи остался только слегка искривленный нос.

Гарик тоже в свое время занимался бизнесом. Тогда в театрально-киношной среде это было массовое поветрие. Все любимцы публики открывали кабаки, торговали макаронами либо просто устраивали бордели из подруг-актрис. Но бизнес Игоря был гораздо более продвинутым, чем у его собратьев по подмосткам. Петров зарегистрировал фирму. От балды. Но самое главное, сделал вот что. Организовал так, что входящие телефонные звонки в эту контору будут платными. И стоить неимоверно дорого для звонившего туда. Дальше Игорек нанял десятка полтора пенсионеров, детей, инвалидов и студентов, чтобы те ходили по разным конторам, организациям и прочим магазинам и лавочкам и просились позвонить. Ну, кто-то давил на жалость, кто-то ссылался на важные жизненные обстоятельства. Потом в эти структуры приходили счета, которые организации не глядя, естественно, оплачивали.

А Игорю оставалось только сводить баланс и жиреть. Ему удалось за пару лет купить даже квартирку. Небольшую. Тогда они дешево стоили. Штат звонильщиков у него был под сто человек! Но потом грянул кризис девяносто восьмого, конторы начали считать копейки, ну и бизнес, гениальный по своей сути, накрылся. К тому же начали резко дешеветь мобильники. И звонить никто уже не давал. Петрову пришлось идти играть в сериалы, клеить усы и бегать по грязи с пестиком, изображая многочисленных ментов или бандитов.

– И что вы затеваете на этот раз, – наливал свежеобретенного виски я, – опять обманывать доверчивый русский народ?

– Дурак ты, – потянулся за рюмкой Василий. – Верное дело. Будем гонять антрепризу по провинции.

– Верняк, – кивнул Гарик.

– Нас с Вероникой возьмете? Я, правда, отлично могу сыграть только две роли. Алкоголика или журналиста. Хотя в принципе это одна роль. Мне даже текст не нужен. На голом энтузиазме и импровизации. А Вероника может изобразить героиню, образ которой она тонко прочувствовала на своей шкуре, к примеру… – тут я чуть не ляпнул коварное слово «шлюху», но тормознулся. – Ну, зайчика какого, лисичку… Сможешь, барышня?

– Конечно, конечно, – засуетилась барышня, – я всю жизнь мечтала стать актрисой. На сцене, но лучше в сериале…

– Вот. Помогите девушке в осуществлении хрустальной мечты! Есть у вас вакансии алкоголиков и зайчиков? Если чего, мы завсегда!

– Ой, да брось! Нам нужны высококлассные узнаваемые персонажи!

– Вроде вас, что ли?!

– Хотя бы, – важно сказал Абелюшкин. – Но ты же дурашка по природе своей. Мы тебя, конечно, любим, но ты абсолютно тупой и недалекий человек. Не понимаешь гениальности замысла. В наших постановках вообще, или почти вообще, не должно быть профессиональных актеров. Об этом еще Довженко с Антониони говорили. Вот Станиславский, он гений, тоже так думал. Его знаменитое «Не верю!» наши лохи интерпретируют неправильно. Совсем неправильно! Он же говорил абсолютно о другом. В театре будущего, который он создавал, зритель как раз должен не верить актерам! Именно не верить! Как бы они ни выдрючивались! В этом-то и суть! А как только публика-дура хоть чуть поведется, начнет хлопать, смеяться, колоться где надо, все, пиши пропало! Говно получается! Вот что хотел донести до нас великий реформатор театра!