Роль читателя. Исследования по семиотике текста - [97]
7.3.3
Теперь мы можем понять, какого рода иерархия регулирует взаимоотношения между интерпретантами в этой – пока еще пробной, неформальной – модели семантической репрезентации: эта иерархия представляет собой упорядоченную и целенаправленную последовательность возможных действий (операций). Признаки-пометы организованы не в координатах «логической» схемы родов и видов, но в координатах тех необходимых действий, которые должен произвести с данным объектом деятель (агент), использующий определенные инструменты для воздействия на данный объект, для преодоления сопротивления противостоящего ему объекта и тем самым достижения определенной цели.
Таким образом, ослабляется видимая оппозиция между интенсиональной семантикой бесконечной семиозисной регрессии, с одной стороны, и экстенсиональной семантикой отсылок к Динамическому Объекту – с другой. Верно, что знаки не дают нам непосредственного контакта с конкретным объектом, поскольку они могут лишь указать нам на способ осуществления такого контакта. Знаки имеют прямую связь со своими Динамическими Объектами лишь в той мере, в какой эти Объекты определяют образование знака; впрочем, знаки «знают» лишь Непосредственные Объекты, т. е. значения. Но ясно, что есть различие между объектом, знаком которого является знак, и объектом знака: первый – это Динамический Объект, некое состояние внешнего мира; второй – это семиотический конструкт, всего лишь объект внутреннего мира, хотя для описания этого «внутреннего» объекта надо прибегать к интерпретантам, т. е. к другим знакам, принимаемым в качестве репрезентаменов, что связано с обращением к другим объектам внешнего мира.
Динамический Объект (говоря семиотически) поступает в наше распоряжение лишь как совокупность интерпретантов, организованная в соответствии с операционально структурированным спектром компонентов. Если с точки зрения семиотической это – возможный объект нашего конкретного опыта, то с точки зрения онтологической это – конкретный объект некоего возможного опыта.
Все эти наблюдения и замечания заставляют нас пересмотреть понятие интерпретант – не только как категорию Пирсовой теории значения (семантики), но и как центральную категорию общей семиотики, включающей в себя и семантику, и прагматику. Общую семиотику следует представлять себе как теорию всех видов знаков – как теорию, занимающуюся и структурой семиотических кодов, и умозаключениями в сфере интерпретации текстов.
7.4. Неограниченный семиозис
с точки зрения прагматицизма
7.4.1
Можно было бы предположить, что, создавая образ такого семиозиса, при котором каждая репрезентация отсылает к другой репрезентации, а та – к следующей и т. д., Пирс, по сути дела, предает свой «средневековый» реализм: не в состоянии показать, кáк именно знак может соотноситься с объектом, он распылил конкретные отношения денотации в бесконечное переплетение знаков, отсылающих друг к другу, – в конечный, но безграничный универсум призрачных семиозисных кажимостей.
Однако я полагаю, напротив, что теория интерпретантов и неограниченного семиозиса – это вершина Пирсова реализма, отнюдь не наивного. Только это реализм не онтологический, а прагматический (прагматицистский).
Сначала я рассмотрю философию неограниченного семиозиса в свете требований сегодняшней семиотики, а затем вернусь к понятию интерпретант и рассмотрю его в свете Пирсова прагматицизма. Мы увидим, что в обоих случаях идеи Пирса сохраняют верность духу интерсубъективной «истины» (одновременно и прагматицистской, и реалистической).
Так называемый средневековый реализм Пирса, с его вкусом к индивидуальным и конкретным realia, не следует преувеличивать – но следует всегда соотносить диалектически с его, Пирса, прагматицизмом. Дело в том, что Пирса интересовали объекты не только как онтологические совокупности свойств, но и как точки приложения и результаты активного опыта. Как мы уже видели, открыть некий объект означает согласно Пирсу открыть тот modus operandi[405], посредством которого мы воздействуем на мир, производя этот объект или используя его в своей практике.
Знак может произвести интерпретанты двух видов: интерпретант эмоциональный и интерпретант энергетический. Когда мы слушаем музыкальное произведение, эмоциональный интерпретант – это наша реакция на чарующую силу музыки, но эта эмоциональная реакция может вызывать также некое мускульное или ментальное усилие, и эти типы реакций суть интерпретанты энергетические. При этом энергетическая реакция сама не требует интерпретации; скорее она создает (очевидно, при дальнейших повторениях) новую привычку. Иначе говоря, восприняв ряд знаков (и по-разному проинтерпретировав их), мы изменяем наше поведение, нашу деятельность в мире – навсегда или на время. Эта новая жизненная установка (attitude, attitudine), этот прагматический исход и есть
