Рокси №14, январь-апрель 1988г - [10]
Обходились с ним там, к счастью, неплохо. Костя клеил коробочки, и вышел из мест предварительного заключения бодрым, и, очевидно, полным творческих планов.
Может быть, теперь, наконец, травля закончится?!
Старый Рокер
Я — НЕ ХУЛИГАН
ИНТЕРВЬЮ С КОНСТАНТИНОМ КИНЧЕВЫМ
Взято Л.Е.Хиовым
— ПЕРВЫЙ КОНЦЕРТ В «ЮБИЛЕЙНОМ» ПРОШЕЛ НОРМАЛЬНО?
— Как говорится, всё по Ильфу и Петрову. Пытаться запустить 6000 человек в одни двери…
— ЧТО КРОМЕ ЭТОГО, НА ТВОЙ ВЗГЛЯД, БЫЛО ОРГАНИЗОВАНО ПЛОХО?
— Можно было не изобретать велосипед, и посмотреть, как было организовано у Джоэла. У нас же конструкции сцены не удосужились даже прикрыть фанерой: любой любитель альпинизма мог залезть на высоту 2,5 метра по торчащим лесам и покуражиться на сцене.
— НО ИНЦИДЕНТОВ В ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ВСЕ ЖЕ НЕ БЫЛО?
— Поволноваться милиции, конечно, пришлось, но скандалов, как таковых, не было.
— НО НА ВТОРОЙ ДЕНЬ…
— Когда мы пришли репетировать 17-го, я ужаснулся: весь партер был серым от шинелей. Это проходил инструктаж… Уже перед началом выступления в гримерную пришел Леша Кабин и сказал, что меня ждет жена. С одним накрашенным глазом я выскочил на улицу, попросил милиционера пропустить её, когда подойдет. Меня, мягко говоря, послали. Я спрыгнул в толпу, нашел жену, снова подошел к милиционерам, уже, что называется, извне. Ответом было: "Иди отсюда, ничего не знаем". Холодно, я в одной куртке на голое тело, подождал немного, спросил у одного из оцепления фамилию, сказал, что именно он будет виновен в срыве концерта, и мы пошли домой. Прошли метров двести, нас догоняют Агафонов с Капустянской. Разговор примерно следующий: "Старик, ты чего, все нормально, они извинятся". Возвращаемся. Но кордон незыблем. Подруга жены оказывается в сугробе, я пытаюсь влезть, меня хватает за шею капитан в штатском и начинает валить. Заламывают всем руки и начинают тащить в машину. Но толпа наседает: мол, Костю бьют и всё такое, и нас отпускают, — хотя двери в «воронок» уже гостеприимно распахнуты. Капустянской порвали удостоверение, пальто, вывернули руку. Мы "зализываем раны", а милиционеры отправляются в пикет, где пишут рапорт о том, что я избил двоих.
— ПОСЛЕ ДРАКИ КУЛАКАМИ НЕ МАШУТ, НО ЕСТЬ МНЕНИЕ, МОЖЕТ, СЛЕДОВАЛО ОТМЕНИТЬ КОНЦЕРТ?
— Публика ждала. Я хотел выйти и сразу сказать всё, но меня отговорили. Но через три-четыре песни, увидев, как милицейский сапог бьёт по лицу девчонку, лезшую на сцену, и она падает… Я сказал, что думаю по этому поводу.
— ТАК КАКИЕ ОБВИНЕНИЯ ТЕБЕ ПРЕДЪЯВИЛИ В ИТОГЕ?
— Парадоксальность ситуации в том, что никто не вспоминает о происшествии на служебном входе. Проводились сначала очные ставки, на которых двухметровые защитники правопорядка утверждали, что я их избил. Это было почти смешно. Меня обвинили исключительно в том, что я произнес фразу-посвящение…
— КАК ВСЕ-ТАКИ ЗВУЧАЛИ ЭТИ СЛОВА?
— "Иностранным гостям, если оные есть в зале, ментам и прочим гадам". Следователь давил на то, чтобы я признал себя виновным по статье 206 часть 2 — злостное хулиганство. А я себя виновным не признаю — я не хулиган.
— КОСТЯ, МНОГИЕ ВСЕ ЖЕ СМОТРЕЛИ ФИЛЬМ «ТОВАРИЩ», СЛУШАЛИ "РЭД ВЭЙВ", КАК ЖЕ ПОНИМАТЬ ОБРАЩЕНИЕ К ИНОСТРАНЦАМ?
— Во-первых, песня всегда посвящалась иноземцам, а остальные слова вылетели в запале, а во-вторых, АЛИСА, к несчастью нашему, не обладает необходимыми мажорскими качествами.
— КОНЦЕРТ УСТРАИВАЛ АГАФОНОВ. КАК ОН ПОВЕЛ СЕБЯ В ДАННОЙ СИТУАЦИИ?
— Агафон — скользкий тип. Мы с ним никогда не имели дела. Сразу после событий семнадцатого ноября он порвал трудовой договор, и мы до сих пор не получили денег за концерты, хотя и заработали Агафону и Ленконцерту 40 тыс. рублей. На следствии он вел себя так же — он как бы не при чем.
— НЕТ ЛИ ВО ВСЕЙ ЭТОЙ ИСТОРИИ СХОДСТВА С АЛЬТАМОНТОМ? НЕ ОКАЗАЛСЯ ЛИ ТЫ В ПОЛОЖЕНИИ ЧЕЛОВЕКА, РАЗБУДИВШЕГО БЕСОВ, И ПОТЕРЯВШЕГО ВЛАСТЬ НАД НИМИ?
— Когда мы поем медленные песни — «Стерх», "Осеннее солнце", — народ слушает и успокаивается.
— Я НЕМНОГО НЕ О ТОМ. ЧУВСТВОВАЛ ЛИ ТЫ КОНТРОЛЬ НАД АУДИТОРИЕЙ?
— Конечно. У Джеггера на лице в фильме "Гимми Шелтер" растерянность и испуг. Здесь же ничего подобного не было. В принципе, все вообще нормально было бы, если бы не барьеры, которые искусственно возводились и нагнетали напряженность.
— ДАЛЕЕ БЫЛА «СМЕНА», ПЕРЕДАЧИ "ОТКРЫТАЯ ДВЕРЬ" И "ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ".
— Да, «Смена» оклеветала нас, "Открытая дверь" захлопнулась перед носом, и лишь на "Общественном мнении" удалось высказаться.
— Я ПОМНЮ ЭТУ СФАБРИКОВАННУЮ ПЕРЕДАЧУ: ИЗНАНКА ЭТОЙ ДЕМОНСТРАЦИИ ПСЕВДОГЛАСНОСТИ БЫЛА ОТВРАТИТЕЛЬНА? МАКСИМОВА ЗНАЛА, ЧТО ТЫ ПРИДЕШЬ?
— Ей звонила Нина Барановская. Максимова сказала, что нет никаких гарантий, мы не придем, просто так, без приглашений. Так что, говорит, приходите, но я к этому не имею никакого отношения. Потом в рок-клуб пришел репортер, который вел весь этот фарс, и сказал, что всё пойдет по сценарию.
— Я ПОМНЮ, ТЕБЕ ПРИШЛОСЬ ПОЛОВИНУ ПЕРЕДАЧИ ПРОСИДЕТЬ В ХОЛЛЕ ГОСТИНИЦЫ, ОЖИДАЯ ПРИГЛАШЕНИЯ, ЧТОБЫ ПОТОМ «НЕОЖИДАННО» ВОЙТИ. НО ДАЖЕ КОГДА ПРИШЛО ВРЕМЯ ТВОЕГО ВЫХОДА, ТЕБЯ ПЫТАЛИСЬ ЗАДЕРЖАТЬ.
— На входе в павильон милиционеры изъяли у меня документы.
