Роковые шпильки - [89]

Ее крик заставил меня скатиться с кровати – о, моя несчастная раненая рука! – намотав на себя простыню. На минуту мне почудилось, что это еще один викодиновый ночной кошмар: полуголый Кайл с пистолетом, направленным на Кэссиди, которая выглядит так, будто ее вот–вот стошнит прямо на эксклюзивный парчовый жакет и юбку с воланами от Джанфранко Ферре.

Кайл опустил пистолет, и Кэссиди, похоже, почувствовала себя лучше. Я опустилась на пол возле кровати и тоже почувствовала себя лучше. Кайл и Кэссиди одновременно повернулись ко мне, ожидая объяснений.

– У нее есть ключ. У него есть пистолет, – вот и все, что я смогла сформулировать.

– Это мы уже и без тебя поняли, – хмыкнула Кэссиди.

– Держу пари, об остальном ты тоже можешь догадаться, – намекнула я.

Кайл ничего не сказал, а просто начал собирать свои вещи, валяющиеся в разных углах спальни. Воспользовавшись тем, что он отвернулся, Кэссиди состроила похотливую гримаску. Я постаралась не улыбнуться, но не смогла. Кэссиди закатила глаза и прислонилась к косяку.

– Я вас не смущаю, детектив Эдвардс?

– Ни в коей мере, мисс Линч.

– Кэссиди, это – Кайл. Кайл, это – Кэссиди.

– Замечательно, значит, мы все теперь отбросили формальности, – Кэссиди еще раз закатила глаза и протянула руку, но Кайл в это время как раз натягивал брюки и не мог ответить на рукопожатие. Он ограничился кивком, и Кэссиди пришлось этим удовольствоваться. – Отлично. Я понимаю, нет лучшего способа начать день, и мне очень жаль, что я все испортила. Но нам, как–никак, предстоит идти на похороны.

Мысль о похоронах, как ни странно, пугала меня куда меньше, чем необходимость вставать и одеваться. Рука начала по–настоящему болеть. Я посмотрела на часы, стоявшие на тумбочке возле кровати:

– Кэссиди, но ведь еще только семь тридцать!

– Я же не знала, насколько быстро ты сегодня сможешь передвигаться, а мы обещали Трисии, что придем пораньше – вдруг ей в последнюю минуту понадобится наша помощь.

– Мы обещали?

Взгляд Кэссиди снова переместился на Кайла.

– Видимо, кое–что из вчерашних событий на фоне остальных заволокло туманом.

Кайл, воздержавшись от комментариев и даже не взглянув на Кэссиди, надел рубашку.

– Увидимся в церкви.

– Ты тоже там будешь?

– Работа.

– О–о–о, неужто мы собираемся разоблачить убийцу прямо во время проповеди? – полушутливо спросила Кэссиди.

– Никаких «мы», – абсолютно серьезно отрезал Кайл – правда, его строгость была несколько смазана тем, что в это время он искал свои носки и ботинки. – Ваше дело, мисс… Кэссиди, не спускать с Молли глаз, чтобы она с церковной кафедры не обратилась к преступнику с призывом покаяться и сдаться. И вообще, чтобы она не совалась ни во что, что может иметь хотя бы отдаленное отношение к расследованию. А мы с моим партнером позаботимся обо всем остальном.

– Включая призыв к покаянию?

– Об этом особенно.

Кэссиди уже собиралась выступить с очередным язвительным замечанием, но, оказывается, когда смотришь на полицейского, надевающего плечевую кобуру, как–то пропадает желание шутить.

– Я за ней присмотрю, – пообещала Кэссиди.

– Спасибо, – Кайл пристегнул бляху и разложил по местам бумажник, мелочь и прочую ерунду, которую мужчины обычно таскают в карманах. Взяв пиджак, он поцеловал меня – коротко, но вполне убедительно, и сказал:

– Будь осторожна.

– Ты тоже, – прошептала я.

Кэссиди отступила, давая ему пройти. Проходя мимо, он улыбнулся ей с оттенком признательности. Она улыбнулась в ответ и провожала его глазами, пока за ним не захлопнулась дверь, после чего в ту же секунду накинулась на меня:

– Рассказывай. Сейчас же.

– Мне нужно твоя помощь, чтобы одеться, – я попыталась увернуться, потому что еще не готова была откровенничать.

– Ты обошлась без помощи, когда раздевалась, с какой стати она тебе вдруг понадобилась? – фыркнула Кэссиди.

– Вообще–то мне помогли раздеться, – заверила я.

– Эй, ты не имеешь права дразнить меня и ничего не рассказывать. Это противоречит правилам хорошего тона.

– Ага, а наблюдать, как Кайл одевается – не противоречит, – отбрила я.

Кэссиди ухмыльнулась.

– Не смогла отвести глаз. А он очень даже ничего.

– Очень.

– Ну так давай, колись.

– Нет.

Кэссиди изумленно уставилась на меня широко распахнутыми глазами – выражение, которое не часто увидишь на ее лице.

– О, нет. У него таки есть потенциал.

– Мне нужно принять душ, – так и не сняв простыню, я направилась в ванную. Кэссиди остановила меня, наступив на край простыни.

– Тебе нельзя мочить плечо.

– Тогда я приму ванну. А потом ты поможешь мне одеться.

– Я могу выбрать, что ты наденешь? С удовольствием.

Примирившись с моим отказом, Кэссиди повернулась к шкафу. Я прошла в ванную, приготовившись столкнуться с трудностями. В седьмом классе на уроке физкультуры, прыгая с шестом, я сломала запястье и в течение четырех недель вынуждена была принимать душ, обмотав руку полиэтиленовым пакетом для мусора. Как оказалось, плечо изолировать еще труднее, но я справилась. Помогли доносившиеся через дверь едкие комментарии Кэссиди относительно содержимого моего гардероба.

Когда дело дошло до мытья головы, пришлось все–таки позвать на помощь Кэссиди. Завернувшись в полотенце, я наклонилась над раковиной. Меня беспокоило, как мы поместимся в моей крошечной, размером со стенной шкаф, ванной. И только оказавшись в полной власти Кэссиди, я поняла, что главная проблема отнюдь не в этом.