Роковые девчонки из открытого космоса - [5]
В смысле секса вы, публика, просто легендарны. Я не хочу, чтобы ты как–то обижался или чего–нибудь, и это такое все–таки обобщение, но нас в открытке ваши мозги никогда особо не интересовали. В понятиях всюхи вы вообще едва ли можете считаться разумной формой жизни. Ваши сраненькие компьютеры — шутка, большинство из вас неспособно снять с пузырьков колпачок защиты от детей, и вы предпочитаете тупые голливудские римейки оригинальным французским фильмам. И посмотрите, что вы делаете со своей планетой. Не говоря уже — друг с другом. Мы временами ловим «Жесть Нью–Йоркской полиции» и «Текущее дело»[16], и я тебе скажу — нас ебицки шокирует то, что мы видим. То есть, Рики Лэйк[17] — это одно, а убийства с беспределом и реклама салонов похудания — это ведь не совсем признак разумной жизни. Не принимай на свой счет. Нет, потенциал у вас имеется. Короче, ясно: что–то в вас есть, иначе ехать сюда никого не заставишь. Как я уже говорила, космоперелеты — это тебе не битник. Извини? Пикник? Чертов лингвочип.
О чем бишь я? Правильно. И вы, к тому же, изобрели рокенролл. Обожаю рок–музыку. Я уже говорила?
Живи дико на самом краю или сдохни от скуки в середине — вот как я считаю. В главном русле волну никто не гонит. На Нефоне тебе постараются втюхать иначе. Они там настолько безмозглые, что не поймут, если на головы им сядет шаттл, пока астронавт не выйдет прогуляться. Они пленники внутренней нефонской пресности, им точно никогда не выбраться из своих жалких тел. Нам–то повезло. Мы обоюдоострые, Эй–Си/Ди–Си. Нет, не как банда[18]. Как постоянный и переменный ток. Вот так. Тут я оборачиваться уже навострилась. Видишь? Вот я чужая. Вот я земная девчонка. Вот я чужая. Вот я земная девчонка. Обороты в форму земных девчонок мы называем между собой «накидывать на себя что–нибудь поудобнее». Весело, правда? Что случилось? Что–то не так? Почему ты на полу?
Кстати, оборотни — вот и остальные. Вот эта деффка — Пупсик. Пупсик Вдребезги. А это Ляси. Ляси Додидумдум. Вы где были, подруги?
Извини. Похоже, мы тебя пугаем. Давай–ка ты лучше сядешь вон туда, рядом с Пупсиком. Можно, можно. Она не кусается. По крайней мере, пока вы с ней ближе не познакомитесь. Ха–ха. Шучу. Ну как бы. Надеюсь, у тебя все в порядке. Знаешь, ты что–то побледнел. Ладно, неважно. Сядь поближе ко мне тогда.
Как тебя зовут, землянчик? Джейк? Ты очень миленький, знаешь? Очень сексуальный. Спорим, ты сам знаешь. А что это у тебя на голове? Похоже на неправильный конец овцы. Так вот это вы зовете дредами? Хммм. Очень славно. Нет, мне нравится. В самом деле. Честное слово.
Джейк. Славное имя.
Все это барахло о похищениях, сексуальных экспериментах на землянах, от которых мы произошли, и так далее — все это считается жутко секретным. О, я знаю, что ты никому не скажешь. Мне как будто не по барабану. Штука в том, что эксперименты эти были не вполне признаны оглушительным успехом. С нефонской точки зрения, мы слишком заземленные. А с нашей — недостаточно. Короче, официально нас вообще не существует. Когда мы на Нефоне, ожидается, что мы станем вести себя, как все прочие, и даже не будем пытаться оборачиваться в земных девчонок, трепаться о своем происхождении и все такое. Нам реальной пизды дают, когда мы не слушаемся, а мы это делаем при всяком удобном случае. Власти там наверху кирпичами бы усрались, знай они, что мы тут сидим и с тобой про все это болтаем. На самом деле, они усрались бы кирпичами, знай они, что мы вообще здесь, точка. Нет, поправочка. Кирпичами бы они усираться не стали, ПОТОМУ ЧТО У НИХ ДАЖЕ НЕТ ЖОП. Ебицкие анальные ретракторы, вся эта кодла.
Но нет, тебе не хочется слушать мои теории про нефонцев.
Может, о себе расскажешь?
Нет? Ойой язык тебе откусил? Ха. Ну, может, позже. Но если будешь отмалчиваться, мы делами займемся. Но во–первых, мне бы хотелось от имени всех нас сказать, в каком мы восторге от того, что ты тут с нами, на «Дочдочи». Мы на сейшак пошли, толком–то и не зная, чего ожидать. Мы впервые рокенролл живьем слушали. Ох мужик. Мне нравится это здесь говорить — «ох мужик». Когда с чужиком разговариваешь, так не звучит. Понимаешь, о чем я? Ну ничего. Короче, это был совершенный тотальный улет. Эта потная мешанина земных тел, пахнущих животной страстью и сексом. Грохот музыки. Вопли. Отличные футболки. Безумная энергия била со сцены и неслась через зал. И тут я увидела тебя. Ты взбирался на сцену и нырял в толпу, снова и снова. Я посмотрела на тебя и в тот же миг поняла: ты — это все, чего мне в жизни всегда хотелось. Секс, наркотики и рокенролл. В одной удобной упаковке. Надеюсь, ты понимаешь. Я просто обязана была тебя заиметь. Вот я тебя и взяла. «Цапоматиком», конечно. Такой удобный инструмент. Никогда не вылетай без него с родной планеты.
Ну, в общем–то, на самом деле и все.
А ты мальчик тихий, Джейк. Вообще–то не ожидала, что земные мальчики такие тихие.
Похоже, ты немного боишься. Не стоит. Постарайся не терять хладнокровия. Что бы ты ни делал, не упирайся. Толку не будет. То есть просто расслабься. И добро пожаловать в отсек сексуальных экспериментов.
1904 год. Сорокалетний красавец Джордж Эрнест Моррисон, влиятельный корреспондент лондонской газеты «Таймс» в Пекине, слывет самым завидным холостяком иностранцем в Китае. Но сердце Моррисона свободно.Точнее, оно было свободно ровно до тех пор, пока однажды Моррисон не увидел прелестную Мэй Перкинс, единственную дочь калифорнийского миллионера, умницу, красавицу и… настоящую эмансипе.В этот самый миг там, где Великая Китайская стена встречается с морем, вспыхнул бурный, полный страсти и любовного томления, совершенно безумный роман.
Китай на протяжении тысячелетий влиял на военные стратегии, торговые отношения, эстетику, философию и кулинарные традиции различных стран по всему миру, при этом китайская история противоречива как ни одна другая. И при всей противоречивости ей свойственны определенные закономерности, знание которых позволяет составить целостное впечатление о Китае с его безграничным человеческим, культурным и экономическим потенциалом. Желая поделиться своими глубокими знаниями о прошлом и настоящем Китая и своей любовью к этой стране с заинтересованным читателем, Линда Джейвин мастерски собирает замысловатые пазлы китайской истории, иллюстрируя рассказ рисунками, фотографиями, схемами и картами.
Два великих до неприличия актерских таланта.Модный до отвращения режиссер.Классный до тошноты сценарий.А КАКИЕ костюмы!А КАКИЕ пьянки!Голливуд?Черта с два! Современное «независимое кино» — в полной красе! КАКАЯ разница с «продажным», «коммерческим» кино? Поменьше денег… Побольше проблем…И жизнь — ПОВЕСЕЛЕЕ!
Перед вами первый прозаический опыт поэта городской субкультуры, своеобразного предшественника рэп-группы «Кровосток». Автор, скрывающийся под псевдонимом Тимофей Фрязинский, пришел в литературу еще в 1990-х как поэт и критик. Он участвовал в первых конкурсах современной городской поэзии «Русский Слэм» (несколько раз занимал первое место), проводившихся в клубе «ОГИ», печатался как публицист в самиздате, на сайте Удафф.ком и в запрещенной ныне газете «Лимонка». Роман - путешествие во вторую половину 90-ых, полудокументальная история жизни одного из обитателей Района: работа в офисе, наркотики, криминальные приключения и страшная, но придающая тексту двойное дно болезнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга? Какая еще книга?Одна из причин всей затеи — распространение (на нескольких языках) идиотских книг якобы про гениального музыканта XX века Фрэнка Винсента Заппу (1940–1993).«Я подумал, — писал он, — что где-нибудь должна появиться хотя бы одна книга, в которой будет что-то настоящее. Только учтите, пожалуйста: данная книга не претендует на то, чтобы стать какой-нибудь «полной» изустной историей. Ее надлежит потреблять только в качестве легкого чтива».«Эта книга должна быть в каждом доме» — убеждена газета «Нью-Йорк пост».Поздравляем — теперь она есть и у вас.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.